Секрет тропиканки

— Я любила тебя всегда, — сказала Рут. — С самого первого мгновения, как только мы встретились.

— Как бы я хотел, чтобы это было правдой!.. Музыка прерывалась и начиналась вновь, а они даже в паузах не размыкали объятий. Алоар смотрел на них с нескрываемой завистью, Кларита — с явным удовольствием.

— Просто не верится, что Ракел могла настолько измениться, — шепнул ей Вальтер. — Сейчас она похожа на Рут.

То же самое подметил и Алоар, о чем сказал Маркусу.

— Я хорошо знал Рут и даже любил ее. У нее была такая милая, искренняя улыбка… Сейчас Ракел улыбается точно так же…

— Да, она очень изменилась, — подтвердил Маркус. — Сейчас я танцевал именно с той девушкой, которую когда-то полюбил.

У Алоара вырвался тяжелый вздох, и Маркус, отвлекшись от своих проблем, спросил:

— А у тебя, я вижу, с Малу все по-прежнему?

— Она меня не любит, — с горечью произнес Алоар.

— Я поговорю с Каролой, — решительно заявил Маркус, — и во время празднования моего дня рождения мы разыграем комедию! Думаю, Карола согласится ради подруги потерпеть твои «ухаживания».

— А Зе Луис? Как он на это посмотрит? — забеспокоился Алоар. — Насколько мне известно, у них с Каролой начался серьезный роман.

— Зе Луиса я тоже уговорю! — заверил его Маркус.

Счастливый сам, он хотел видеть счастливыми и всех вокруг себя. А чтобы не оставалось никаких недомолвок, торжественно объявил присутствующим, что он любит свою жену и намерен прожить с ней до конца своих дней.

Между тем Андреа, еще не знающая о примирении Маркуса с женой и полностью уверенная, что в доме Виржилиу живет не Ракел, а Рут, решила поставить точку в мистификации с Вандерлеем.

— Помолвка отменяется и свадьбы не будет! — заявила она, облегченно вздохнув.

— То есть как? — опешил Вандерлей. — Почему?!

— Да потому, что меня тошнит от тебя! — прямо ответила Андреа.

— Значит, вся эта затея была лишь затем, чтобы разлучить Маркуса с Ракел? — дошло наконец до Вандерлея.

— Молодец! — похвалила его Андреа. — Сообразительный!

— И никакой фермы я тоже не получу? — уточнил он.

— Нет.

— Ну что ж, — молвил Вандерлей, немного поразмыслив, — тогда выпиши мне чек и дай ключи от вашего дома в Понтале. Я пока буду жить там. И не вздумай отказывать мне, а то я расскажу обо всем Маркусу!

— Ради Бога, рассказывай, — нисколько не испугалась Андреа. — Маркусу вскоре предстоит узнать такое, по сравнению с чем твои откровения покажутся ему детским лепетом.

Вандерлей не понял, что она имеет в виду, однако попытался спасти ситуацию иным способом:

— А если я также сообщу сеньору Сампайу о твоем сговоре с отцом Маркуса?..

— Нет, этого делать не стоит, — вынуждена была отступить Андреа. — Возьми лучше ключи и чек.

«Отныне ты и сеньор Виржилиу будете платить мне регулярно! — злорадствовал Вандерлей по дороге в загородный дом Андреа. — Вы проклянете тот день, когда надумали обмануть меня!»

Приехав в Понтал, он пригласил к себе в гости Вилму, поссорившуюся со своим возлюбленным Сервилио, и провел с ней ночь на шелковых простынях семейства Сампайу.

Глава 15

Идиллия, возникшая между Маркусом и Рут, закончилась, едва они приехали в Рио. И произошло это потому, что Маркус завел речь об их будущем ребенке. Рут, не зная, как лучше поступить — рассказать правду сейчас или еще повременить, — попыталась перевести разговор на другую тему, чем заставила Маркуса вновь усомниться в ее верности, а точнее — в верности Ракел.

— Почему ты всегда избегаешь разговоров о ребенке? Объясни! Ведь если ты меня и вправду любишь, то наш ребенок должен быть желанным для тебя. Разве не так?

— Так, — подтвердила Рут.

— Тогда в чем же дело? Молчишь? Тебе нечего сказать?.. Ну так я сам отвечу за тебя: ты не хочешь говорить о ребенке, потому что его отец — не я, а Вандерлей!

— Я больше не могу, — сказала Рут Кларите, опять вернувшись в Понтал после ссоры с Маркусом. — Надо все ему рассказать.

— Нет, — твердо заявила Кларита. — Сейчас этого делать нельзя. Ты расскажешь Маркусу всю правду, когда вы вновь помиритесь и почувствуете себя счастливыми. А сейчас пойдем на конкурс песчаных скульптур, поболеем за Тоньу.

На берегу, где проходил конкурс, уже собралось много народу, и Рут издали высматривала в толпе своих родителей, однако увидела только отца.

— Мать наотрез отказалась идти со мной, — с горечью сообщил Флориану. — Я боюсь за нее: исчезает из дома, бродит неизвестно где. Надо бы уговорить ее показаться врачу. Может, тебе это удастся?

— Меня она сейчас, похоже, просто ненавидит, — печально молвила Рут. — Но я конечно же попытаюсь найти к ней подход.

— А как у тебя дела с Маркусом?

— Все хорошо, но есть непреодолимая трудность — ребенок. Не знаю, как поведет себя Маркус, когда узнает, что я не беременна.

— Даст Бог, все обойдется, — высказал надежду Флориану.

Рут протиснулась поближе к конкурсантам, чтобы встретиться глазами с Тоньу и приободрить его. Тоньу поприветствовал ее радостной улыбкой, зато горожане, принимавшие Рут за Ракел, не скрывали своей неприязни к ней, говоря: «У, змея! Наверное, только и мечтает, как бы все это порушить».