Секрет Зимы

— Не переживай, девочка, — старик мягко похлопал ее по руке. — Твоя мать ему отплатила. Сотворила худшее наказание для стихийника. Вирту его прокляла. Проклятие гадалки в момент страшного горя — ужасающая вещь. Истекая кровью, она пожелала, чтобы предатель лишился дара. И так случилось, воробышек. Он больше не может управлять погодой.

— Невероятно, — прошептала Мари зачарованно.

В подобный расклад верилось с трудом. С другой стороны, паучиха отправила юную подданную в Орэн для устрашения Луда Крона, коли проявит несговорчивость. Получив задание, Мари не восприняла слова старухи всерьез. А теперь… Теперь в них появился новый смысл. Если Рофус не мог воздействовать на городовика, требовался стихийник, который сделает это за него и не посмеет задавать вопросы.

— После мамы остались личные вещи? — поинтересовалась Мари, чтобы перевести тему. Она подозревала, что если таковые и существовали, то давно оприходованы другими бродягами.

— А как же, — оживился Еллу. — Шкатулка деревянная была. Запертая на замок. Вирту ее берегла, прятала от всех. Вот только… Прости, воробышек, не сумел я — старый дурак — сберечь ценность. Сыщик приходил, как тебя толстяк-армеец увел. Из самой канцелярии объединенной. Расспрашивал о прошлом Вирту. Я, естественно, молчок. А он обыск устроил. Нашел шкатулку и давай меня вопросами изводить, грозить по-всякому. Тут я и струхнул. Сказал, мол, да, гадалки имущество. Так и лишился твоего наследства.

— Как звали сыщика? — спросила Мари, размышляя, что такого ценного прятала мать.

— Э-э-э-э, — протянул шарманщик, почесывая лоб. — Совсем дряхлый стал, память подводит. Молодой ищейка был, но цепкий. Высокий. Блондин. Взгляд ледяной. Зимний сын, как пить дать. Крутится ведь в голове. Кажется, начинается на Гш… а как дальше, не припомню.

— Горшуа?! — ахнула Мари.

— Точно! — старик хлопнул ладонью по столу, тарелки подпрыгнули. — Горшуа! Погоди, ты его знаешь?

— Вскользь, — пробормотала та.

Рассуждения Лукаса о свободе в неведении предстали в новом свете. Подлец! Наверняка, все разведал о Вирту и Рофусе. Шкатулку открыл! Мари с горечью подумала, что список лиц, с которыми предстоит поквитаться, увеличивается на глазах.

— Что ты собираешься делать, воробышек? — вывел стихийницу из печальных раздумий шарманщик. — Чует мое сердце, твоя дорога ляжет мимо Зимнего Дворца.

— Мудрое у вас сердце, дядя Еллу, — улыбнулась Мари и снова помрачнела. Вспомнились временно отринутые дорожные проблемы и черная карета без опознавательных знаков. — Мне нужно на срединную территорию. Но, боюсь, не смогу туда попасть.

— И это вся печаль? — развеселился старик. — Эка невидаль, срединная территория. Наши обозы через нее каждый день едут с дарами для Королей. Сейчас больше для Летнего, раз он в сезоне правит. Я договорюсь с парнями, подкинут тебя до владений независимого совета. Сначала тебе туда придется заглянуть, получить разрешение поселиться в какой-нибудь общине.

— Так просто?! — Мари не поверила ушам.

— А то! Эй, Пьетри! — крикнул Еллу трактирщика. — Собери воробышку еды в дорогу.

Мари отказалась, но шарманщик нахохлился.

— Сиди и помалкивай. Старый друг от всего сердца угостит, и в пути запасы будут. Так честнее, чем стать лишним ртом для ребят. Ехать с неделю придется.

Пришлось смириться и наблюдать, как мужчины спорят, что положить в дорожную сумку, любезно предоставленную трактирщиком. Пьетри пытался запихнуть побольше снеди. Еллу выбирал продукты посытнее, но легче по весу, мол, нечего юной девушке надрываться. Постепенно голоса зазвучали приглушеннее. Мари забыла о спорщиках и задумалась над рассказом шарманщика.

Улики выстроились в стройный ряд. Рофус Сильвана выбился в лидеры среди кандидатов в отцы. И все же оставался небольшой шанс, что Вирту (да простят Мари небеса за дурные мысли о матери!) могла встречаться с кем-то еще в Зимнем Дворце. Кроме Инэя и Грэма. Горшуа говорил, эти двое целый год путешествовали в поисках новых впечатлений. Вряд ли сыщик солгал, да и Содж Иллара в смелом спектакле показал  одного Принца за спиной Короля Бурана.

В списке, кроме Рофуса, оставалось пять претендентов: главы кланов Норда и Лоэ, главный погодник Дворца и два представителя семейства Дората — отец и младший сын. Но разве мог обратить внимание на гадалку юный Принц? Единственный из «отцов», не вызывавший приступ тошноты? Мари размечталась, представляя еще не покалеченную мать в объятиях белокурого юноши, ставшего после гибели идеалом и для стихийников, и для людей. Но минуту спустя лицо исказила гримаса отвращения. Быть внучкой паучихи?! Какая мерзость!

Вернуться в реальный мир Мари заставили громкие голоса Пьетри и Еллу. Один  заталкивал в сумку копченную баранью ногу, второй тащил ее обратно. Прилагаемые с двух сторон усилия оправдались: внушительный кусок разломился, забрызгав лица противников жиром.

— Довольно! — потребовала Мари. Добрые намерения старых знакомых матери грозили закончиться серьезной потасовкой. — Куда столько, в самом деле?

— Говорил тебе, она не слон прожорливый! — нахохлился Еллу.