Секретарь

– Я готов признать, что различить детали на экране трудно, но все же мы видим, что эти бумаги – отнюдь не газеты. Вдобавок я не наблюдаю ничего похожего на обертки от сладостей или какие-либо другие упаковки от съестного. То, что мы видим здесь, представляет собой документы, причем, кажется, официальные.

– Протестую, Ваша честь. При увеличении качества видеозаписи недостаточно для сколько-нибудь определенных выводов. На экране невозможно прочесть ни единого слова. Мистер Мейтленд манипулирует присяжными.

– Поддерживаю.

– Хорошо, Ваша честь. Мистер Сантини, я не вижу в этой коробке ни упаковок от еды, ни газет.

– Они лежали на дне, как я и говорил. Весь этот мусор я выгреб из-под сидений. Большую часть его оставила Кристина – она часто бросала в машине то, что ей было уже не нужно. Так что я часто наводил после нее порядок.

Он солгал не моргнув глазом, и я сделала все возможное, чтобы не выдать удивления. И твердила себе, что у него не было выбора. Это наше общее дело. Мы выстоим или упадем вместе.

Мистер Мейтленд снова включил запись, и я насторожилась, надеясь услышать звук закрывшегося багажника, но его не последовало. До тех пор, пока Дэйв не вынул оттуда что-то еще. Изображение застыло, вновь было увеличено, и на этот раз не вызвало никаких сомнений. Ноутбук. Определенно ноутбук. Дэйв выбросил в контейнер и его, запихнув поглубже руками в перчатках.

– Вы постарались как следует, мистер Сантини. Надежно спрятали и ноутбук, и «хлам», от которого избавлялись. Закопали их как можно глубже в мусор, уже находившийся в контейнере. Неудивительно, что для этой работы вы предпочли надеть перчатки. Вам требовалось спрятать ноутбук – на случай, если кто-нибудь заглянет в контейнер, увидит его и решит достать. А это ни к чему – верно, мистер Сантини? Этот ноутбук принадлежал миссис Эплтон, не так ли? И она попросила вас избавиться от него потому, что в нем содержалась информация, которую могли вменить ей в вину.

За годы мне не раз приходилось находить замену ноутбукам Мины, и я всегда верила, когда она объясняла мне, что по рассеянности теряет их.

– Ноутбук, мистер Сантини. Неужели вы ждете, что присяжные поверят, будто бы вы периодически выбрасывали из багажника миссис Эплтон еще и ноутбуки, наводя порядок?

– Этот ноутбук был моим.

– Вашим? Однако, мистер Сантини. Машина, которую вы водили, принадлежала компании миссис Эплтон, вы, по вашему собственному признанию, получили от нее распоряжение съездить в дом ее покойного отца. Вы находились на работе. Она дала вам поручения, и одним из них было избавиться от бумаг и ее ноутбука – разве не так, мистер Сантини?

– Нет. Это был мой ноутбук.

– И ведь она в долгу не осталась, а как же иначе: за то, что избавились от бумаг и ее ноутбука, она подарила вам чрезвычайно ценный автомобиль, принадлежавший ее отцу. «Ягуар». Вы и это отрицаете, мистер Сантини?

– Нет. Она действительно подарила мне машину. Это и была одна из причин, по которой я ездил туда в выходные. Чтобы забрать ее. Вот такая она щедрая, Мина. По отношению ко всем, кто с ней работает.

– Да неужели? Я бы сказал, далеко не ко всем. И определенно щедрая по отношению к вам и миссис Бутчер. Она отдала вам автомобиль как плату, верно? За то, что вы избавились от бумаг и ее ноутбука. Напоминаю вам, вы принесли присягу и обвиняетесь в воспрепятствовании осуществлению правосудия.

– Этот ноутбук был моим. Я выбросил его потому, что не хотел, чтобы его нашла моя жена. Однажды она меня уже подловила. – Он бросил взгляд на места для публики, где сидела его жена. – Моя жена Сэм заявила: если она еще хотя бы раз найдет на моем ноутбуке порно, она уйдет от меня. А на нем было порно. Вот я и унес его из дома, чтобы она его не нашла. И пообещал себе, что завяжу с этим делом.

Я почувствовала, как Мина поерзала на своем месте, увидела, как она переглянулась с женой Дэйва, и ее сочувствие показалось мне искренним. Я задалась вопросом: неужели он все-таки говорит правду? И что мы все-таки не заодно на этом суде? Что он невиновен, а виновна лишь я одна? Тогда я в первый, но далеко не в последний раз испытала чувство, будто проваливаюсь куда-то и попадаю в мир, где все не так, как мне представлялось. Я отчаянно размахиваю руками, бьюсь в попытках уцепиться за какую-нибудь твердую опору, но, едва дотягиваюсь до нее, как она тает.

33

В конце дня, когда заседание суда заканчивалось, я обычно ускользала от всех, отходила в сторонку и переобувалась, никем не замеченная, присаживаясь где-нибудь у входа, чтобы сменить шпильки на кроссовки. А через несколько минут слышала голоса журналистов, щелчки фотоаппаратов и понимала, что Мина вышла и общается с прессой – позирует для фотографий с мужем и детьми, прежде чем сесть в машину и уехать.