Секретарь

Примерно час спустя, все еще сидя за столом, я слышу, как дверь за моей спиной открывается. Оборачиваюсь и вижу на ее лице выражение, ради которого стоило ждать. Она одета на выход, накрашена, до меня долетает знакомый запах ее духов, но у меня такое чувство, будто я вижу ее впервые, как и ее дом. Она почти на пятнадцать лет старше меня, однако всякий, увидев нас сейчас рядом, решил бы, что старшая по возрасту я. Невероятно, но я, похоже, обогнала ее. Может, все дело в минутах и часах, которые я выискивала и экономила для нее долгие годы. Во всем том времени, которое создавала как по волшебству. Я постарела, а Мина будто бы осталась прежней. Миниатюрной моложавой брюнеткой.

Но, приглядевшись, я замечаю, что она жульничает. Гладкость и блеск ее кожи я когда-то считала признаком здоровья, а теперь вижу в нем результат не в меру активного вмешательства в естественный процесс старения. В ней есть что-то от восковой фигуры.

Прошло много времени с тех пор, как мы с ней в последний раз оставались наедине, поэтому я даю ей время собраться с мыслями. У нее усталый вид, я улыбаюсь.

– Кофе?

45

– Маргарет! – Она отступает на шаг, все еще держась за дверную ручку, и снова зовет прислугу. Я смотрю, как на ее лице проступает осознание, что ей не ответят.

– У Маргарет выходной. Приготовить вам кофе могу и я. Мне не трудно. – Я улыбаюсь, желая, чтобы она успокоилась, но она слишком взбудоражена.

– Какого черта вы здесь делаете? Где Бекки?

– Бекки? Временная помощница? – Я сохраняю спокойствие, хотя она повысила на меня голос, а это уже оскорбление. – Она закончила работу в пятницу. Я позвонила в агентство и сообщила, что мы в ней больше не нуждаемся.

Ей не нравится, что я сижу в ее кресле, и я это вижу. Ее взгляд бегает по всему кабинету, несомненно, она прикидывает, что я успела разнюхать.

– Может, закроете дверь и присядете? – предлагаю я, и что-то в моем тоне заставляет ее подчиниться.

По крайней мере, дверь она закрывает, но потом начинает оглядываться с таким видом, словно понятия не имеет, где ей сесть. И явно ждет, что я освобожу ей место. Но я лишь киваю в сторону стула, который обычно занимала сама.

Она смотрит на меня, окидывает беглым взглядом мое лицо, волосы, одежду. Кажется, даже мои туфли интересуют ее.

– Вы неважно выглядите, Кристина, – наконец произносит она.

– Неужели? Никогда не чувствовала себя лучше. Вы были правы, Мина, смена обстановки принесла мне огромную пользу.

Она с любопытством изучает мою одежду. Я так и знала, что она ее удивит.

– Вам не нравится? Я столько времени потратила, решая, что надеть.

Возможно, вот она, причина ее беспокойства. Бледно-розовая шелковая блузка с крошечными золочеными пуговками. Точно такая же, как раньше носила она сама. И серый костюм с белой отстрочкой – тоже давний и любимый. От Армани. Нет, Армани на мне ей не нравится. Как и туфли, похожие на ее запасные, которые она держала у себя в офисе. Многочисленные пары разных цветов. Она изо всех сил скрывает злость, но я-то вижу, что она готова вырваться на поверхность. Закинув ногу на ногу, Мина улыбается мне.

– Прошу прощения, Кристина. Я была застигнута врасплох, когда вошла и увидела вас здесь.

Я улыбаюсь ей в ответ.

– Так как ваши дела? На самом деле? – она спрашивает так, будто ей не все равно. Тянет время. Думает, что скоро за ней приедет водитель.

– Прекрасно, спасибо, Мина, но, должна заметить, вы выглядите усталой.

– Да, так и есть. Вчера поздно легла. Вообще-то, мне предстоит напряженный день, так что… Может, перехватим по-быстрому кофе, выясним, как у нас дела, и потом я организую машину, чтобы отвезти вас домой?

– Да уж, еще как поздно! Домой вы вернулись лишь за полночь. Потом еще работали здесь, в кабинете, прежде чем ушли наверх. К тому времени как вы наконец погасили у себя свет, был четвертый час. Так что неудивительно, что сегодня утром вы чувствуете усталость. Таблетку принимали? На меня от них тоже нападала вялость.

По ее спине словно проводят ледяным пальцем: она вдруг понимает, что я следила за ней. Открывает рот, чтобы заговорить, но мне достаточно лишь приложить палец к собственным губам, и она передумывает.

– Помните моего барристера? Мистера Андерсона? Как он был хорош! Вы выбрали для меня отличного юриста. «Преследование корыстных целей более чем очевидно во времена, в которые мы все живем…» Помните его заключительную речь в мою защиту? Я – да.