Секретарь старшего принца 2

– Сдавайся! – рычал Элоранарр и снова выдохнул на опалённые крылья Моерра.

Боль. И гнев. Отчаяние. Безграничная злость. Моерр не собирался сдаваться… Элоранарр – в нём кипело такое бешенство, такая лютая ненависть, что становилось страшно.

– Вы, – его рык напоминал грохот камнепада, – устроили не пойми что! Из-за вас столькие погибли, столькие могли погибнуть, и ты ещё смеешь перечить! Я раздавлю тебя вместе с твоей проклятой бронированной чешуёй! Убью всех, в ком течёт твоя кровь! Вымараю ваше имя из истории! Закопаю ваш родовой артефакт в центре пустыни так глубоко, что никогда ни единая капля воды больше его не коснётся! Ну же, давай, сопротивляйся, дай мне повод вырезать вас всех! – Между зубов Элоранарра полыхало пламя, воздух вокруг вспыхивал огненными протуберанцами, обращённая в песок земля всё глубже засасывала Моерра. – Ну же, ты, кажется, хочешь сдохнуть и утащить с собой весь род. Я окажу тебе такую услугу!

Остальные Мэграны кричали и стенали, умоляли Моерра одуматься. Просили о пощаде, но Элоранарр будто не слышал их, его глаза горели, он в самом деле был в бешенстве:

– Целую роту, вы уничтожили целую роту! А теперь думаете, что всё сойдёт вам с лап? Что можно спорить и упираться? Что мы просто закроем глаза на эту гору трупов? А?

Моерр хрипел, в песок его засосало по самые крылья, на поверхности оставались только опалённые перепонки и стиснутая голова, между зубов и из ноздрей текла кровь. Сквозь ауру выпущенного на волю гнева Элоранарра пробивались всполохи паники Моерра. Он, вероятно, и хотел бы сдаться, но уже не в состоянии был об этом сказать, а если начнёт превращаться, Элоранарр может случайно его убить.

И всё же Моерр рискнул. Он резко уменьшился. Зыбучие пески потянули его в свои смертоносные объятия. Захлёбываясь кровью, Моерр попытался крикнуть. Вдруг движение песка остановилось, он превращался в обычную землю и больше не тянул вниз. Вытаращив глаза, Моерр тяжело дышал. С его длинных светлых кудрей осыпались песчинки.

Хлестнув землю хвостом, Элоранарр склонил голову к человеческой фигурке и прорычал:

– Когда убиваешь подданных империи – будь готов за это отвечать!

Магия вокруг утихала, втягивались в землю каменные щиты Элоранарра. Он презрительно наблюдал, как пытающемуся отдышаться Моерру надели блокирующий магию ошейник и вытащили его из земли.

Остальные старшие драконы рода Мэгран меняли форму быстро и подставляли шеи с такой поспешностью, словно от скорости зависели их жизни.

Элоранарр злился. На себя за эту вспышку гнева в том числе. Взглядом найдя меня между военными, то и дело косился, опять проверяя, не исчезла ли я, не делаю ли глупостей.

Я так много о нём знала, но, если подумать, знала удивительно мало. В поселении, где полегла рота «Белая скала», казалось, Элоранарр почти не обратил внимания на искорёженные, грязные тела павших, ведь ни словом не обмолвился, что это очередное доказательство того, что женщинам, которых в роте было много, не место на войне. А сейчас стало очевидно, что он всё видел, запомнил и переживал.

Он чувствительнее меня. Больше ценит жизнь. Мне жаль только капитана Саториуса и то потому, что я его знала, и он мог быть полезен. А Элоранарру, похоже, жалко всех.

– В подземелье замка их! – рыкнул он, не глядя на Мэгранов.

Мэграны поддерживали своего шатающегося главу рода, помогли ему устроиться в лапе одного из драконов-военных, чтобы тот мог доставить Моерра на Белую скалу.

Через минуту мы с Элоранарром остались одни на пересохшей земле. Он ковырнул её лапой. В земле перемешались водоросли, ракушки и колосья. Снова покосился на меня и, кивком пригласив в небо, распахнул крылья.

Мы направились к группе войск у кромки воды, где мерцали серебристые крылья Ринграна.

Сложности были и с мирными пленными: избранные для драконов неприкосновенны, у верхушек правящих родов все супруги избранные, а это – пара десятков взбешённых драконесс, которых надо держать в узде, не вредя. Обычных драконесс тоже обижать не принято, их оставили в родовых замках. И, конечно, детей: у напуганных драконят стихийная магия вырывалась из-под контроля. Над острыми шпилями серого замка Шадаров гремели молнии, под высокими каменными стенами тряслась земля, а вокруг лазурного округлого замка Мэгранов бесновалась вода, выстреливала острыми гибкими хлыстами, то и дело угрожая оцепившим замок военным.

Войска Пат Турина, – они так и не объяснили, почему внезапно появились в разгар битвы и ударили по бунтовщикам – исследовали подземные норы вестников механическими големами. Представители Пат Турина отказывались что-то объяснять и крайне нервировали всех, потому что закрытый город… это закрытый город, никто не знал, что от них ждать, и мы не представляли даже, существа какой расы в нём обитали. Не говоря уже о том, что странно пластичные пат туринцы с бесцветными голосами пугали одним своим видом.