Секретарь старшего принца 8

Первая мысль — о Дарионе. Но зачем ему рисковать, отправляя мне послание фактически под носом у Элора? С другой стороны… мало ли что могло случиться.

Дербен смотрит на меня вопросительно.

Сев ровно, протягиваю руку. Дербен поднимает ладонь, и я телекинезом ловко стягиваю с неё записку. Ная смотрит в сторону, пока я разворачиваю листок:

«Если понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне».

Нервно дёргается уголок губ. Я разглядываю буквы, выведенные почерком Дариона, затем наблюдаю, как бумажка постепенно истлевает в моих пальцах, поглощая надпись.

Вот ещё одна странность в моей жизни, ещё одни буйные и не до конца понятные эмоции: у меня до сих пор ощущение, что Дарион меня предал, но не могу не восхититься его настойчивостью в предложении своей помощи.

Пепел записки развеивается в ничто.

И я понимаю, что всё, пора идти: дать отдохнуть моим старичкам, самой осознать эту встречу. Узнать, о чём Элор договорился с семьёй.

И разобраться уже с моим потенциальным шпионом в стане врагов: слишком надолго мы оставили герцогов без присмотра, нельзя их упускать.

Заверив Наю, Дербена и Толиса (оба они хоть и покинули гостиную, но поджидали завершения «женского разговора» внизу), что обязательно буду их навещать, а позже перевезу к себе, желаю им спокойной ночи и выхожу в ночной парк.

Возле башни Арендара заливисто квакают лягушки — настоящий концерт.

Глубоко вдыхаю до мелочей знакомый запах. Такое ощущение, что императорский дворец и всё вокруг ни капли не изменились за то время, что мы с Элором живём в Новом Дрэнте (лишними кажутся только лягушки Валерии), и при этом ощущение, что с нашего переезда прошло лет десять, не меньше.

Насколько же относительно ощущение времени.

Качнув головой, неспешно шагаю на залитую светом фонарей и звёзд дорожку к сияющему жёлтыми окнами дворцу. Иду, впервые за долгое время никуда не торопясь. Слева и справа промелькивают крупные фигуры дежурных гвардейцев, судя по их количеству и частоте обходов это явно усиленные патрули.

Чуть в стороне по траве стелется чёрная тень. Тень останавливается, её золотые кошачьи глаза ярко вспыхивают.

«Недопокрывало, — обзывает Жаждущий питомицу Валерии и грустно вздыхает. — Даже она охотится, а я…»

«А ты ждёшь великого сражения с непобедимым орденом Неспящих», — я снисхожу до льстивого подбадривания: а то вдруг Жаждущий снова выскочит из Многоликой и за кем-нибудь погонится.

Вообще, будь он спокойнее, я бы не возражала против его самостоятельной службы: его пробежка по государственным учреждениям многих убедила бы в необходимости соблюдать законы. Но, увы и ах, Жаждущий слишком непредсказуем для подобных воспитательных поручений.

Тихо шуршит подол, я приподнимаю его, чтобы шагнуть на нижнюю ступень крыльца, а сама невольно вспоминаю Дариона. Он наблюдает за мной украдкой? Или намеренно держится на расстоянии? Возможно, он, создавая себе алиби, говорил с Элором в тот момент, когда голем передавал письмо.

Что же заставило Дариона предложить мне помощь? Неужели я на самом деле выгляжу настолько несчастной, что вызываю жалость у всех вокруг?

Двери распахиваются, останавливая меня на второй ступени. Элор застывает, объятый ярким светом. Ветерок треплет его рыжие кудри.

Элор замечает меня.

Мягко улыбается.

Неторопливо выходит. Двери за ним плавно закрываются, а сам Элор спускается вниз. Смотрит мне в глаза. Согревает теплом окружающего его воздуха с ароматом корицы и тонкими нотами раскалённого металла.

Остановившись передо мной, Элор берёт мои руки, освобождая от шёлковой тяжести подола. Сжимает ладони в своих, передавая их жар.

Раскалённый металл своим призрачным присутствием тревожит.

— Что-то случилось? — я смотрю в потемневшие глаза с золотыми ободками радужек.

— Завтра здесь пройдёт встреча с архивампирами и представителем эльфов, будем договариваться о совместном ударе по Неспящим. Возможно, Элемарр к нам присоединится.

— Судя по формулировке, ты не хочешь меня на эту встречу брать.

— Та так пахнешь… — почти шепчет Элор.

Но я качаю головой:

— Элор, я должна участвовать в планировании операции. И я не всем драконам подхожу, чтобы тревожиться о запахе, который, к тому же, можно уменьшить алхимически.

Вздыхая, Элор опускает взгляд на наши руки.

— Я пойду, — твёрдо сообщаю я. — Если бы между нами была полноценная связь, я могла бы воспользоваться ей, чтобы быть в курсе происходящего без личного появления на собрании, но ты под абсолютом, а я не оставлю столь важную часть моей жизни без присмотра.

Удивительно, как легко получается напомнить о связи, будто сам собой срывается с губ этот откровенный упрёк и не оставляет в сердце выжженную пустыню.

На этот раз взгляд Элор поднимает к звёздному небу. Его внутренняя борьба ощущается по всполохам ароматов: слишком много раскалённого металла, удручающе мало пряной сладости. Золотые чешуйки проступают на скулах Элора и шее, его пальцы напряжены и ногти заостряются.

Хотела бы я ощущать его эмоции и понять, что его больше задело: укор за отсутствие связи или ревность?