Секретарь старшего принца 8

Нас ждёт застеленная меховыми покрывалами гардеробная. В слабом сиянии магической сферы видно, что платья и костюмы сдвинуты в сторону, на столике поджидают кувшины и кубки.

Кровь разбрызгивается по стене моего родового замка, откатывается срезанная стремительным ударом рука. Вампиры движутся быстрыми рывками, их силуэты смазываются…

А, нет, это воспоминания, и сейчас Элор укладывает меня на мех. Голем подаёт кубок, и Элор заливает мне в рот пряное драконье вино.

Целует.

Под когтями хрустят проломленные рёбра тёти…

— Ри, Ри! — Элор тормошит меня за плечо, скользит пальцами по щеке. — Ри, ты здесь. Ты сейчас здесь.

Он снова прижимает меня к груди и гладит по плечу, спине. Его сердце бьётся слишком быстро.

Слишком-слишком быстро, как сердце вихрастого Эрина…

Зажмурившись, пытаюсь изгнать кровавые образы, жуткие ощущения разрывающейся под моими — вампирскими — руками плоти.

— Ри, ты можешь как-то повлиять на эти воспоминания? — Элор смотрит мне в глаза. — Можешь их притупить?

Могу.

И не могу.

Это слишком остро. Невыносимо. И в то же время я не могу отказаться от этого безумного фейерверка кровавых брызг.

Последние минуты жизни моей семьи.

Последние мгновения.

Прежде я смогла пригасить тоску по ним, отстраниться от всего, кроме смерти Халэнна, но теперь… меня разрывает на части. Я тону в этих новых воспоминаниях, в чужих личностях.

— Ри! — Элор встряхивает меня, и я открываю глаза.

Ореол его подсвеченных волос напоминает протуберанцы пламени. Золотую корону вокруг почерневшего в затмении солнца.

Запускаю пальцы в эти шёлковые огненные кудри. Прохладные. Чуть влажные. Сколько раз я мечтала запустить в них пальцы — с удовольствием, имея полное на это право.

И сейчас я имею на это право.

Тяну Элора на себя, сама подаюсь вперёд, целясь в губы Элора своими губами. Они соприкасаются, и меня обжигает его внезапная холодность.

Чуть отклонившись, замираю. Мы с Элором смотрим друг другу в глаза.

Внимательно.

Будто ищем что-то.

Его зрачки расширены, но кожа прохладная.

Разжав пальцы, откидываюсь на щекотный мех покрывал и снова закрываю глаза, погружаясь в водоворот перемешанных воспоминаний: боль и хищная радость, страх и скука. И кровь, кровь, кровь…

Это напоминает погружение в омут — медленное и неотвратимое. Прекрасно понимаю, что должна цепляться за реальность, отстраниться от чувств. Знаю, как это делать, ведь дедушка готовил меня к тому, что погружение в чужую память может сломить волю, затянуть в себя, свести с ума.

Я всё это знаю, но с каким-то хладнокровным идиотизмом позволяю этому всему происходить, позволяю стенам разума ломаться, оставляя моё сознание беззащитным… Я кружусь в кровавых воспоминаниях, словно алые разлетающиеся во все стороны брызги.

— Ри… Ри…

Прикосновения. Они прорываются сквозь замедляющиеся, застывающие, словно эпические полотна, сцены убийств. Чужие пальцы скользят по моему телу. Элор прижимается к шее губами. Нюхает меня. Гладит. Целует. И шею. И грудь. И руки. Тело. Словно заново изучает. Меня, расколотую на кусочки, парящую между застывшими картинками побоища. И опять в его прикосновениях нет сексуального подтекста, только кропотливое исследование.

Он ощупывает меня.

Обнюхивает.

Словно пытается убедиться, что в его руках находится действительно его избранная, а не кто-то посторонний. И шепчет моё имя:

— Ри… Ри… Ри…

Эти ни на миг не прекращающиеся касания, эти ощущения, когда он втягивает носом аромат моей кожи, его голос — слишком, слишком назойливы, не дают забыться.

Физический якорь, в то время как меня давно научили пользоваться более совершенным и достойным якорем ментальным.

Всё должно быть не так. А пальцы скользят по щеке.

Вдруг понимаю, что Элор не отстанет.

Это, словно выплеснутое в лицо ведро ледяной воды, заставляет вздрогнуть и открыть глаза.

Собраться.

Отделить себя от чужих воспоминаний.

Сконцентрировать их.

Подчинить.

И зрение проясняется.

Всё так же тускло горит под потолком магическая сфера, едва заметно поблескивают вышивки и отделка на наших развешанных вокруг нарядах. Элор целует меня, поглаживает, принюхивается.

Судорожно вздохнув, я придвигаюсь к нему, потеплевшая ладонь соскальзывает на мою покрытую чешуйками спину.

Все полученные от вампиров воспоминания загнаны в глубину сознания, как и страх перед кровью. Запечатаны. Я могу снова нырнуть в них, но от этой мысли внутренности сжимаются от холода.

Элор выпускает свои крылья. Их тень закрывает нас от света магической сферы. Прикосновения и ощущение дыхания на моей коже не дают думать ни о чём другом.

* * *

Элор неровно посапывает рядом. Подрагивающее золотое крыло и мех покрывала прячут меня от ночной прохлады. Кожа ещё помнит бесконечные казалось бы прикосновения. Наверное, ими Элор успокаивал не только меня, но и себя. Или напоминал себе, что делал всё ради избранной, ради своей драконессы.

Внутри ужасающе пусто.