Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева

Судя по всему, идея разделить партийный аппарат на сельскохозяйственный и промышленный посетила Хрущева в августе 1962 года во время отдыха в Крыму. Вернувшись в Москву, 20 августа Хрущев выступил на Президиуме ЦК с предложением: «В конце ноября — начале декабря созвать пл<енум> ЦК, расширенный, по промышленности»[642]. 10 сентября он изложил свою идею в записке, в которой достаточно логично указывалось, что один-единственный партийный комитет нередко не в состоянии руководить и сельским хозяйством, и промышленностью с одинаковой заинтересованностью и отдачей и что повышенное внимание, по традиции уделяемое партийными организациями сельскому хозяйству, оборачивается недостаточным вниманием к промышленности[643]. С обычной импульсивностью Хрущев фактически принял решение уже 20 сентября, когда на заседании Президиума, не дожидаясь пленума ЦК, предложил опросить региональных руководителей по вопросу о разделении партийного аппарата и ознакомить центральные власти со своими соображениями[644]. Сигнал к реорганизации формально был подан на ноябрьском пленуме, а ее окончательный облик определен в постановлении Президиума ЦК от 20 декабря[645].

Заявления Хрущева в преддверии реформы вращались вокруг идеи об усилении партийного руководства промышленностью. Этот тезис не был новым. Как еще помнили многие функционеры, включая самого Хрущева, аналогичные решения принимались накануне войны, в феврале 1941 года, в момент острой необходимости наращивания советского военно-промышленного потенциала. Правда, тогда речь шла не о разрушении прежней структуры, а о создании дополнительных должностей региональных отраслевых секретарей, отвечавших за те сферы промышленности, транспорта и строительства, которые были особенно хорошо представлены в том или ином регионе[646]. Сейчас же Хрущев словно хотел довести эту линию до логического завершения, разделив весь партийный аппарат по отраслевому принципу. Оправдывая этот шаг, Хрущев указывал, что, хотя с точки зрения объемов и стратегического значения промышленное производство далеко обогнало сельскохозяйственный сектор, тот по-прежнему поглощал значительное время и энергию большинства партийных организаций[647]. Подчеркивая этот момент, Хрущев отмечал на ноябрьском пленуме, что лишь 14 из 215 вопросов, обсуждавшихся в 1962 году на пленумах обкомов в 25 крупнейших промышленных регионах РСФСР, были посвящены промышленности[648]. Словно делая завуалированный намек на рязанскую историю, Хрущев также предупреждал об опасности «штурмовщины» и призывал партию «ровно, не рывками, не кампанейски сосредотачивать свои силы, когда то на одно производство переключались, то на другое производство, ослабляя внимание к первому»[649].

Хотя в выступлениях Хрущева в этот период преобладала тема промышленности, летом и осенью 1962 года ему приходилось много думать также о сельском хозяйстве и снабжении продовольствием. Несмотря на резкий прирост инвестиций в начале 1950‐х годов, неэффективный колхозный сектор, и без того трещавший по швам, еще сильнее пострадал из‐за экспериментов Хрущева. К началу 1960‐х годов последствия упразднения машинно-тракторных станций и передачи техники колхозам, не способным обеспечить ее рациональное использование, а также безрассудная погоня за недостижимыми рекордами в животноводстве и борьба с личными наделами, служившими одним из важных источников сельскохозяйственной продукции, начали сказываться на продовольственном снабжении страны. По данным Центрального статистического управления, рацион рабочих, инженеров и служащих состоял в 1961 году преимущественно из хлеба и картофеля[650]. Недовольство вылилось в открытые протесты в июне 1962 года, когда правительство объявило о повышении розничной цены на мясо и мясопродукты на 30 % и масла на 25 %[651]. В разных частях страны начали появляться антисоветские листовки и надписи, осуждавшие правительство и призывавшие к забастовкам[652]. Самые серьезные акции протеста состоялись в Новочеркасске, где 1–3 июня волна забастовок и демонстраций переросла в насилие, когда рабочие бросились штурмовать главные административные здания. В ответ власти ввели в город войска, которые открыли огонь, убив 23 демонстранта и десятки ранив, и задержали вожаков. По приказу Хрущева двое из его ближайших соратников, А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов, отправились в Новочеркасск, чтобы принять участие в подавлении беспорядков, которые стали предметом обсуждения в Президиуме ЦК[653]. На таком тревожном фоне проводилась новая реформа.

Несмотря на обычное публичное одобрение, намерения разделить партийный аппарат столкнулись с противодействием местных руководителей[654]. В конечном счете решение, принятое Президиумом ЦК КПСС 20 декабря 1962 года, предусматривало далеко не полную реорганизацию (см. таблицу 13).