Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева

Несмотря на жесткость, чистка, проведенная в 1961 году, существенно отличалась по характеру, назначению и методам от довоенных сталинских акций. Почти полное уничтожение региональных руководителей в 1930‐х годах проводилось по политическим причинам с целью консолидации единоличной диктатуры. Сталин убирал провинциальных вождей из старой партийной гвардии, в чьей лояльности в случае кризиса, особенно вызванного войной, он не был уверен. Чистка 1960–1961 годов носила административный характер. Приступив к ней, Хрущев ставил под вопрос не столько лояльность региональных функционеров лично ему либо советской системе, сколько их способность обеспечить прорыв в экономике. Скандалы с приписками, ярко высветившие крах политики скачка и системы агентности, выстроенной на основе этой политики, требовали ответа, и он был дан.

В конечном счете эти различия отразились в методах проведения кадровых чисток. Несмотря на громкие заявления и угрозы, при Хрущеве они в основном ограничивались увольнениями или — в худшем случае — исключениями из партии. Никто из первых секретарей не попал под суд (как и многие из числа прочих низовых партработников). В той же Рязанской области пять ведущих функционеров были исключены из партии, многие получили выговоры, но никто не был осужден[631]. В других регионах провинившихся также лишь в редких случаях исключали из партии; еще реже заводили на них уголовные дела[632].

Такая умеренность была особенно показательна на фоне принятия в мае 1961 года постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР и указа Президиума Верховного Совета СССР об ужесточении ответственности «за приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов»[633]. Как свидетельствовали отчеты прокуратуры, в 1961–1962 годах счет осужденных за эти преступления шел на сотни человек, основную массу их составляли руководители предприятий и хозяйственных организаций[634]. Суть избранного метода проведения кампании против приписок генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко в докладной записке в ЦК КПСС от 24 июля 1961 года объяснил следующим образом:

Прокурорам предложено не допускать возбуждения уголовных дел и привлечения к ответственности тех работников, которые оказались причастными к антигосударственным действиям невольно, по вине карьеристов и шкурников, тщательно разбираться и отличать преднамеренный, сознательный обман государства от случайно допущенной ошибки[635].

Ил. 17. Первый секретарь Сахалинского обкома П. А. Леонов обсуждает новую программу партии с рыбаками на траулере «Ост», 1961 год. Из фондов РГАСПИ

Снисходительность по части наказаний для функционеров более высокого ранга, прежде всего партийных секретарей, была связана с щекотливым положением, в котором оказался центр в результате череды скандалов. В номенклатурном сообществе хорошо знали, что на самом деле именно центральные власти инициировали хозяйственные скачки и тем самым поощряли приписки, на долгое время закрыв глаза на злоупотребления[636]. Конечно, никто не смел предъявить Хрущеву соответствующий счет открыто, но и перегибать палку, загоняя основную массу низовых руководителей в угол, не стоило. Для наказания всех виновных требовалась действительно массовая чистка, поскольку региональные сети обеспечивали вовлечение в махинации огромного количества работников. В этом была сила, но — как в очередной раз оказалось — и слабость системы взаимодействия центра и регионов, которая сложилась в СССР в течение долгих десятилетий.

К моменту новой чистки советская партийно-государственная машина уже обладала созданными после войны институциональными инструментами, позволявшими избавляться от высших должностных лиц — и поодиночке, и даже, как в данном случае, в массовом порядке, — не выдвигая политических обвинений и не прибегая к услугам репрессивных органов. Как уже говорилось, после смерти Сталина партийных секретарей в подавляющем большинстве снимали в результате мягких ротаций, нередко отправляя на учебу или в отставку с нейтральными формулировками о необеспечении руководства. В ряде случаев их просто перемещали без объяснения причин на другую менее престижную работу. Такие не мотивированные политически и не репрессивные ротации секретарей стали единственно возможными после смерти Сталина.

На XXII съезде в октябре 1961 года Хрущев, делая примирительный жест, следующим образом отозвался о первых секретарях, лишившихся своих должностей:

Не секрет, что есть у нас товарищи, которые в свое время были достойно оценены и избраны на руководящие посты и занимают их в течение целых десятилетий. За это время некоторые из них потеряли способность творчески вести дело, утратили чувство нового, стали тормозом… Разумеется, неизбрание в партийный орган в силу окончания срока пребывания в нем не может служить основанием для дискриминации членов партии. Если коммунист хорошо проработал на доверенном посту положенный срок — честь ему и слава (Аплодисменты)[637].