Секретарша для босса

В течение дня девушка лишь время от времени гнала Дмитрия Олеговича в ванную на процедуры, молча проделывала с ним все уже привычные манипуляции и возвращалась к своим прерванным делам на кухне.

Босс тяготился их ссорой, перестав мысленно девушку обвинять и авансом давая той своё великодушное прощение. Но как подойти к делу в реальности он не знал, а подходяще-нейтральный повод с ней заговорить всё никак не придумывался.

Поэтому мужчина ужасно обрадовался, когда измерив себе вечером температуру, разглядел на градуснике спасительные тридцать семь и два.

Он робко появился на пороге кухни. Маша как раз в этот момент заваривала для него ромашково-шиповниковый чай.

- Машунь, - начал он жалобно и несмело, - у меня снова температура… Ты меня спасёшь?

Девушке стало стыдно: ну, в самом деле! Человек оправляется от тяжёлой и мучительной болезни. При всём при том, что болеть он вообще не привык, и все эти страдания и нервная нестабильность для него – вновинку. А она, как склочная и злопамятная девица, мусолит и наслаждается лишь личной обидой.

Она обеспокоенно пощупала немного горячеватый лоб босса и виновато спросила:

- Сколько?

- Тридцать семь и два, - гордо отрапортовал мужчина, обрадованный тем, что девушка оттаяла, - Мне надо прилечь, да? – он заискивающе и с готовностью выполнить любое требование сиделки, заглянул ей в глаза.

Машу умилила такая его воодушевлённая покорность, она нежно улыбнулась и сказала:

- Я заварила Вам чай. Сейчас положу малины, попьёте, и отправимся в спальню – я Вас уложу.

- А тридцать семь – это опасно? – стараясь выжать все бонусы от своего тяжёлого предсмертного состояния, серьёзно спросил мужчина, усаживаясь за стол и пододвигая к себе чашку.

- Тридцать семь – не опасно, если продолжите лежать…

Девушка заметила в глазах босса совсем детское разочарование, как будто он ждал подарка от Деда Мороза, а выяснилось, что это всего лишь родители раскладывают яркие коробки под ёлкой. Поэтому она нахмурилась и изобразила недовольство:

- Но это очень неприятно. Я ожидала, что температуры больше не будет. И Вам останется лишь набираться сил.

- Вот-вот! – радостно подхватил мужчина, делая маленький глоток, - Мы же с тобой были уверены, что я почти что здоров, а тут вернулась опасность. Ты, Маш, если что, на меня не обижайся, ладно?! Это не я, а болезнь! Прям сейчас ощущаю, что хотел бы поплакать… Ты ж меня будешь утешать?..

После чая Маша опять уложила босса в постель, подоткнув одеяло и присев рядом у изголовья. Дмитрий Олегович жалобным слабым голосом попросил поперебирать его волосы и рассказать что-нибудь «утешительное», поскольку больному нельзя волноваться, а Маша обещала, мол, его милосердно утешить.

Мария, про себя усмехаясь такой бесхитростной манипуляции, послушно стала гладить его по голове и рассказывать усыпляющие истории про то, как его любят на работе и какой хороший он босс…

***

К моменту пробуждения Дмитрия Олеговича к ужину, температура не спала. Она не поднималась и выше, но уходить совсем - не хотела. Мария всерьёз обеспокоилась: значит, воспалительный процесс продолжается и она, своим лечением, его просто замедлила.

Босс был вялым и сонным, есть почти отказался. Поклевал, нехотя, что-то у себя на тарелке и послушно вернулся в кровать. Мария заставила его сначала качественно прополоскать горло и съесть ударную дозу апельсинов.

Дмитрий, было, закапризничал, но, когда девушка сообщила, что, если и завтра улучшения не будет, придётся обратиться к врачу и, всё-таки, начать лечение антибиотиками, он демонстративно съел сразу три апельсина и послушно заснул, успокаиваемый очередной «сказкой»…

ГЛАВА 23.

Воскресенье Маша начала с очень раннего пробуждения. Вчера перед сном она качественно «накрутила» себя и была серьёзно обеспокоена никак не спадающей температурой босса.

По себе она знала, что три дня усердной «отлёжки» и интенсивная обработка гланд полосканием и люголем, на четвёртый день болезни уже полностью поднимают пациента на ноги. Остаётся лишь ещё день-два пребывания дома в щадящем режиме, и всё, ты полностью здоров.

Но с Дмитрием Олеговичем сценарий болезни протекал, кажется, иначе, и девушка корила себя за то, что сразу не обратилась к доктору. Она боялась, что своим таким уверенным «псевдо-лечением» загнала ангину глубже и что мужчине, по её, Машиной, вине грозят серьёзные осложнения.

Сразу же с утра Мария Валентиновна запланировала дотошно прослушать грудь и дыхание босса, чтобы исключить бронхит или, не дай, Бог, воспаление лёгких, а в понедельник обязательно отправит того к врачу!

Она довольно приблизительно себе представляла, как будет «прослушивать» Дмитрия Олеговича и каким образом сможет проанализировать результаты, но ей, почему-то казалось, что, если есть какие-то хрипы, она их непременно услышит.

Сначала, правда, она себя утешала, что при бронхите, обязательно должен быть кашель. Но потом, ей в голову пришла невесёлая мысль, что воспаление могло сразу опуститься к лёгким, минуя бронхи. И тогда кашель вовсе необязателен.