Секретики, Чёртова башня и другие рассказы

Дома я получила подзатыльник от моего наказанного старшего брата. И от него же узнала о том, что же произошло в этот, казалось бы, небольшой отрезок времени, ставший роковым для двух мальчишек нашего двора, для двух жильцов злополучного первого подъезда.

Для чего Славику нужно было лезть руками внутрь, а самое непонятное, как ему удалось открыть дверцы страшной будки, никто не знал. Почему его никто не остановил? Где были старушки, которые обычно приглядывали за малышами?

Славик весь страшно обгорел, а пришедшего ему на помощь Мишку сразу же убило электрическим током. Ужас, который произошёл в нашем дворе, положил конец череде несчастий, следовавших одно за другим. Как-то сразу наш дом расселили, а мы переехали в свой, уже достроенный, собственный дом…

Первого и второго сентября никто из ребят нашего двора не пошёл в школу… Потому что в ней больше НИКОГДА НЕ БУДУТ УЧИТЬСЯ ни Мишка, ни Славик…

Мы не верили в то, что это всё произошло на самом деле и, собравшись за домом в могучую кучку, тихо плакали, давая друг другу страшные клятвы никогда не забывать о них, даже если пройдут долгие-долгие годы после этих трагических событий…

(2010–2014)

Книга вторая Чёртова Башня

Глава первая Спящий домик… или Волшебное слово

Приснись восторженное детство,

Согрей меня своим теплом;
Позволь безудержное бегство
Мне совершить в отцовский дом…
Где пахнет улица сиренью,
И нос щекочет стрекоза…
Позволь побыть хотя бы тенью,
Где ночью падает звезда…
В чернильных пятнах промокашка,
Венок из васильков в реке;
Позволь мне в волосах ромашки
Хотя бы в этом дивном сне…

Приснись мне счастье и отрада

И наша полная семья;
Приснись отцовская ограда,
Вишнёвый сад, а в нём скамья…

Чтобы понапрасну не изводить себя переживаниями за нас после трагедии со Славиком и Мишкой, родители стали брать меня и Володьку по выходным и вечерам на стройку. Отец, опасаясь, что к зиме не успеет закончить кровлю крыши, пригласил знакомых мужчин со своей работы на помощь.

Денег больших за это он не обещал, хотя и от этой символической платы многие отказались, поскольку очень дорожили дружбой с моим отцом.

Сначала мне совсем не хотелось после ужина или с самого утра в воскресенье идти на наш участок, но как-то быстро я втянулась и уже с интересом наблюдала за каждой последующей операцией, которую производили кровельных дел мастера. Как могла я помогала, а когда меня о чём-нибудь просили, выполняла всё с большой радостью.

– Дочь, тащи молоток. Вон он, я его на верстаке оставил – кричал отец, вынимая из-за уха огрызок карандаша и делая отметку на широкой, длинной доске.

– Смотри, осторожно на лестнице. Не торопись!

– А дочь у тебя, Петро, молодец! Им бы с Володькой поменяться! – посмеивались папины друзья.

– И не говорите. Есть в ней инженерная мысль. Иногда сам удивляюсь её придумкам…

Когда самый последний гвоздь был торжественно вбит в отверстие на волнистой поверхности последнего же листа шифера, отец объявил:

– Ну что, мужики, спасибо! Будет нужна помощь – зовите. А сейчас прошу к столу!

– Вера! У тебя всё готово?

Мама с самого утра суетилась на летней кухне и наготовила угощенье. Сварила круглую картошку, поставила большую тарелку с солёными груздями и сметаной, винегрет и малосольные огурцы. Отварила мясо и нажарила камбалу. Отец выставил во двор большой стол. Стол был самодельный, как говорил папа, на первое время. Но со скатертью, даже он выглядел нарядно, да и как иначе? Ведь сегодня – праздник! Мужчины немного выпили, а потом долго обсуждали, как лучше настилать полы и кто подрядится помогать. Отец от помощи не отказывался, потому что очень хорошо видел, каков был предстоящий фронт работы…