Секретная битва

— Благодарю вас, господин генерал. Я не приму эту награду. Разрешите мне потратить оставшееся до плена время на то, чтобы закончить свои дела и подготовиться к сдаче.

— Как вам угодно, господин капитан, — генерал положил коробочку обратно в ящик. — Я вам больше не командир. Надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами по рюмочке коньяка?

Поздравив Лейбница, фон Гетц отправился спать в свою землянку.

Проснулся он ранним утром и долго приводил себя в порядок. Из своего дорогого кожаного чемодана, малость пообтрепавшегося за последние месяцы, он извлек чистый комплект белья, переоделся, натянул сверху форму, летную куртку, осмотрел себя в зеркало и решил не бриться. И так хорош.

К девяти утра он подошел к землянке генерала, куда, тужась от натуги, Лейбниц тянул пухлый узел и толстый чемодан.

— Вы куда-то уезжаете, дружище?

Лейбниц поднял потное лицо.

— Зря шутите, Смолински. Еще неизвестно, как там — в плену. Вы видели вчера, как готовились к плену в штабе армии?

— Не берите пример с перетрусивших болванов, — хмуро посоветовал фон Гетц и спустился к генералу.

— Доброе утро, господин генерал! — приветствовал он Зейдлица.

— А знаете, — генерал был бодр, почти весел. — Оно и в самом деле доброе. Я не припомню уже, когда так хорошо и крепко спал. Даже холода не чувствовал. Проходите, господа. Располагайтесь. У меня такое ощущение, будто я уже умер. Все земные дела сделаны, и сейчас великий судия подведет итог моей земной жизни.

— Полноте, господин генерал, — улыбнулся фон Гетц. — Мы еще повоюем.

— Вы так думаете? Как бы то ни было, у нас есть бутылка прекрасного коньяка, хоть и початая. Лейбниц, принесите, пожалуйста, рюмки.

В веселой и непринужденной беседе они провели часа два, пока в землянку не спустился советский автоматчик в фуфайке.

— Здорово, мужики! — весело поздоровался он с офицерами и заметил почти пустую бутылку. — Отдыхаете? Товарищ младший лейтенант! Тут еще трое!

Это он прокричал кому-то наверху. Сверху спустился офицер в шинели и еще двое автоматчиков. В землянке сразу стало тесно.

Офицер, по-видимому переводчик или контрразведчик, поочередно обращался к каждому со стандартными вопросами. Прежде всего он подошел к генералу и сделал движение руками, приказывая распахнуть шинель. Зейдлиц повиновался.

— Namen? Rang? — подойдя вплотную к генералу, спросил младший лейтенант.

— Генерал от артиллерии вермахта Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах.

— Ого! — удивился младший лейтенант. — Важная птица.

Один из автоматчиков тем временем сноровисто обыскивал генерала.

Лейбниц был следующий. Он ногой пытался отодвинуть тюк и чемодан с глаз долой, чтобы их не отобрали немедленно.

— Namen? Rang? — не меняя интонации, спросил младший лейтенант.

— Капитан Гуго Лейбниц, — Лейбниц распахнул шинель, давая себя обыскать.

Фон Гетцу сделалось смешно. То ли это была истерика, результат многих недель, проведенных в нечеловеческом напряжении, то ли и в самом деле ситуация была нелепой и комичной. Надо же! Самый младший офицерский чин по-свойски беседует со старшими по званию, один из которых — генерал. Конрад не выдержал и засмеялся.

— Namen? Rang? — сердито подскочил к нему младший лейтенант и рывком распахнул на Конраде летную куртку.

Из-под воротника мундира на груди фон Гетца блеснул черной эмалью Рыцарский Железный Крест.

Гоголь. «Ревизор». Немая сцена.

Все смотрели на фон Гетца, и трудно было определить, кто сильнее изумлен и ошарашен — русские или немцы?

— Оберст-лейтенант люфтваффе Конрад фон Гетц.

XXIII