Секретная бухта в Хорватии

– Повезло тебе. А этот придурок говорит, что нужно подождать и убедиться, что это не курортная интрижка. Боится разрушить нашу дружбу. – Она состроила такое угрюмое лицо, что Мэдди пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.

– А-а. – Она попыталась произнести это сочувственно.

– Дело в том, – недовольно сказала Сири, – что я жду с шестнадцати лет.

– Ого, как долго. И ты даже не передумала?

– Нет. Я поняла, что он тот самый, и все. Наверное, это семейное – у меня папа такой же. Влюбился в маму, когда она была помолвлена с другим. Он ждал. Мама, правда, поздно спохватилась и отменила свадьбу за две недели до назначенной даты… Я, как и мой папа, продолжала ждать, хоть и думала, что это безнадежно.

– Тогда я отнесу бокалы наверх. Что-то еще? Боже, я вспомнила, как ты вынесла нам поднос с бокалами в первый вечер. Кажется, будто это было сто лет назад. А теперь… Все изменилось. Ты. Ник. Я. Дуглас. А твои картины? Это же замечательно! Когда твои картины будут висеть в «Тейт Модерн», я скажу, что знала тебя еще до того, как ты стала знаменитой.

Мэдди фыркнула.

– Ну, посмотрим.

Продажа картины и правда подогрела ее желание рисовать еще больше, как и визитка от Билла, которую он посоветовал ей сохранить. Вдруг получится заработать. У нее уже появились идеи для сцен на пляже с типичными отдыхающими на побережье Великобритании. Может, посетить разные места, написать пейзажи и продать их в местные галереи и магазины?

Этот вечер оказался одним из самых приятных за все путешествие. Мэдди казалось, что она отдыхает с друзьями. Сири была рядом, пока она готовила на камбузе, подавала и относила все, что требуется, а мужчины мыли посуду.

– Сири, может, хватит подливать мне вина? – сказал Дуглас, когда сдали карты в четвертый раз. На столике на палубе мерцали чайные свечи. – Я не глупый, знаешь ли.

Он скрестил руки на груди, пытаясь сохранить строгий вид. Губы Сири дрогнули, она глянула на мужчину поверх карт.

– А что, надо было предложить покер на раздевание?

– Ты неисправима, – сказал он. – Что бы сказала твоя мать?

– Позвони и спроси. Ты сам знаешь, что они с твоей мамой будут выбирать шляпки на свадьбу, так что давай, вперед.

Ник и Мэдди пытались скрыть смешки. Под столом Ник взял Мэдди за руку.

– «Давай, вперед»? – Дуглас прищурился. – Сири, ты такой романтик.

– Я практична.

– С тобой так сложно быть джентльменом, – мрачно сказал Дуглас.

– Вот и хорошо, – довольно произнесла Сири, победоносно качнув головой. – Не хочу, чтобы ты был со мной джентльменом. – В ее взгляде читались неприличные мысли, из-за чего Мэдди поперхнулась вином.

Ник потянул ее за руку и поставил на ноги, взял свой бокал с вином.

– Мы, пожалуй, пойдем посмотрим на звезды с верхней палубы.

Они поднялись по лестнице, стараясь не расплескать вино. Мэдди снова захихикала и шепнула Нику:

– Я чувствую вину за то, что мы оставили Дугласа без защиты.

Ник рассмеялся.

– И я, но еще больше я боюсь Сири, женщины в деле. – Он приобнял девушку и повел ее к лежакам.

– Хочешь, я буду твоей женщиной в деле? – мурлыкнула Мэдди ему в шею, наградив быстрым поцелуем.

Ник прижал ее к себе.

– Яхта крепко и надежно пришвартована, она никуда не денется.

Они подтащили два лежака к краю палубы, чтобы любоваться ночным заливом, освещаемым полумесяцем, что отражался в воде. Волны плескались о корпус яхты, на чистом ночном небе мерцали тысячи звезд. Их было больше, чем могла себе представить Мэдди.

– Никогда не видела ничего подобного, – сказала она.

– Никакого светового загрязнения, – сказал Ник, обвив рукой плечи девушки. – Напоминает о доме.

Когда глаза Мэдди привыкли к свету, она изучила профиль Ника. Мужчина задумчиво смотрел на освещенный луной залив, полный теней и секретов.

– Летом я иногда выхожу на улицу ночью и смотрю на небо. Очень красиво. Могу любоваться часами. – Он взял девушку за руку, осторожно переплел их пальцы и бережно накрыл их ладонью, словно защищая. Сердце Мэдди дрогнуло. – И теперь, когда я смотрю на небо, я скучаю по дому. – Она увидела, как он сглотнул и сильнее сжал ее пальцы. – Не думаю, что смог бы жить в другом месте. Тут неплохо, но это не дом. – Ник замолчал и, не поворачиваясь, тихо спросил: – Как думаешь, ты бы смогла жить на овцеводческой ферме посреди ничто? До ближайшего супермаркета двадцать миль. Зимой отрезаны от мира.

В тиши ночи Мэдди поняла всю важность вопроса и ответила не сразу.

– Я жила в Париже. – Она посмотрела на оазис из света, созданный луной и контрастирующий с тьмой. – В одном из самых красивых и космополитических городов мира. И я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Твоя сестра и остальные в кондитерской все изменили. Я поняла, что неважно, где ты живешь, важно, с кем и кто рядом. – Она замолчала, осознав, что Ник замер. Она прижалась к нему, касаясь его каменного плеча своим. – Я… Думаю, я бы попробовала. Там, наверное, очень красиво.

– Я думаю, что да, но мое мнение может быть предвзято.

– Люди купили бы картины с этими пейзажами?

Ник повернулся и поцеловал Мэдди в висок. Она почувствовала на лице его теплое дыхание.

– Если их напишешь ты – однозначно.