Секретная династия. Тайны дворцовых переворотов

В то же время австрийский резидент Плейер доносил: «Носится тайная молва, что царевич погиб от меча или топора… В день смерти было у него высшее духовенство и князь Меншиков. В крепость никого не пускали, и перед вечером ее заперли. Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и остававшийся там на ночь незамеченным, вечером видел сверху в пыточном каземате головы каких-то людей и рассказал о том своей теще, повивальной бабке голландского резидента. Труп кронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья».

Голландский резидент Яков Де-Би: «Кронпринц умер в четверг вечером[94] от растворения жил». Затем сообщались разные подробности. Депеша была перехвачена, допрашивали резидента, затем его повивальную бабку и голландского плотника, который признал, что действительно сидел в крепостной башне ночью, но большего не открыл.

Едва закончилось дело царевича, Румянцев уже срочно скачет в Казань набирать корабельных плотников и строить 15 генботов; затем (уже в чине майора гвардии) по флотским делам несется в Англию, оттуда – послом в Швецию, с которой только что подписан мир; затем – на Каспийское море штурмовать Дербент. Петр вдруг запрещает Румянцеву жениться на выгодной невесте с тысячью душ и выдает за него знатнейшую и богатейшую красавицу Марию Андреевну Матвееву[95]. Одна ко счастливого супруга за три месяца до появления первенца отправляют послом, по тогдашним понятиям за тридевять земель – в Турцию и Персию. Следующая депеша извещала нового посла, что императрица Екатерина явилась воспреемницей новорожденного Петра Румянцева, которому пожелала «счастливого воспитания на увеселение вам». Так появился на свет Румянцев-второй – будущий великий полководец граф и фельдмаршал Румянцев-Задунайский, отец Николая и Сергея Румянцевых – государственных деятелей, из библиотеки и коллекций которых образуется позже знаменитый Румянцевский музей.

В те годы из Константинополя в Петербург путь был очень долгим, и Александр Румянцев увидел будущего полководца лишь через пять с лишним лет; за это время на берегах Босфора ему пришлось поволноваться: через месяц после известия о сыне Екатерина известила посла, что «по воле всемогущего Бога Его Величество государь император, наш прелюбезнейший супруг, от сего временного жития в вечное блаженство отошел». Императрица, понятно, благоволила к Румянцеву, но через два с половиной года на ее месте был уже Петр II, сын царевича Алексея. Меншикова сослали, печатные издания «Розыскного дела» уничтожили и запретили, сняли с колов и виселиц казненных десять лет назад приближенных царевича; многих судей его без чинов прогнали в деревни, а самого Петра Андреевича Толстого арестовали и сослали в Соловки, где он и умер[96]. Румянцев один уцелел, потому что, пока думали и «перебирали людишек», Петр II успел умереть, посол же благополучно отсиделся в Турции. Потом, уже при царице Анне Иоанновне, воз вратился домой, усмирил башкирцев, раскрыл заговор на Украине[97].

Правда, был момент, когда Бирон велел его взять, и, казалось, счастливцу не миновать казни, но… прямо из-под ареста его посылают управлять Казанской губернией, а оттуда – «воевать турок». Между прочим, в это время (1736 г.) еще преследовали самозванцев – Алексеев Петровичей: согласно К. В. Чистову, легенды об Алексее-«избавителе» бытовали в 1713–1738 годах.

Затем на престоле оказалась Елизавета Петровна, которая стала собирать уцелевших «птенцов гнезда Петрова»: Румянцева отправляют заключать новый мир со шведами, после чего делают сенатором, повышают в чине, наделяют новыми деревнями. В 1749-м, на семидесятом году, он благополучно скончался.