Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Было уже около полуночи, когда я из Тиргартена добрался до въезда на улицу Бендлерштрассе, где дорогу нам преградили две легковушки. Я вышел из машины и увидел обергруппенфюрера СС доктора Кальтенбруннера и командующего армией резерва генерал-полковника Фромма.

— Я еду сейчас домой и буду там в вашем распоряжении в любое время! — донесся до меня голос генерала Фромма.

Оба господина пожали друг другу руки, и машина командующего уехала, освободив дорогу для моей колонны.

— Сейчас и я последую за вами! — крикнул мне вслед доктор Кальтенбруннер.

Откровенно говоря, меня сильно удивило, что в такой ситуации командующий армией резерва едет домой, но это была уже не моя забота.

У ворот военного министерства я столкнулся с майором Ремером и представился ему. В свою очередь, майор пояснил мне, что перед ним поставлена задача герметически закрыть весь квартал.

Мы договорились, что я со своими людьми проследую вглубь оцепленного здания. Оставив роту во дворе, мы с Фелькерзамом и Остафелем стали подниматься наверх. Я хорошо ориентировался внутри этого строения, поскольку часто бывал здесь по служебным делам. На лестнице второго этажа нам попалось несколько офицеров с автоматами в руках — ситуация складывалась прямо как на фронте.

В приемной генерала Ольбрихта[210] мне повстречалось несколько знакомых офицеров Генерального штаба, в руках которых тоже были автоматы. И хотя они очень спешили, все же поведали некоторые подробности этого дня. По их словам, уже после обеда им показалось, что в отданных приказах о поднятии войск по тревоге что-то не так. В то же время у генерал-полковника Фромма постоянно проходили какие-то совещания, на которых присутствовал весьма ограниченный круг лиц. Чувствуя, что происходит нечто подозрительное, многие офицеры в здании министерства вооружились автоматами и потребовали от генерал-полковника объяснений по поводу того, что происходит. После этого они узнали, что поднят мятеж, который Фромм приказал расследовать. Затем застрелился генерал-полковник Бек[211], а три офицера, среди них начальник штаба полковник Генерального штаба фон Штауффенберг[212], предположительно совершивший покушение на Гитлера в главной ставке фюрера, предстали перед военно-полевым судом под председательством генерал-полковника Фромма и были приговорены к расстрелу.

— Полчаса назад группой унтер-офицеров смертный приговор приведен в исполнение, — заявили офицеры.

Кроме того, они сказали, что после обеда в коридоре второго этажа произошла перестрелка. И хотя мои знакомые говорили очень сбивчиво и возбужденно, мне показалось, что все рассказанное ими — правда. Тем не менее сложившееся положение дел от этого яснее не стало.

«Что же мне делать?» — подумал я и попытался по телефону связаться с главной ставкой фюрера, но все мои попытки оказались напрасными.

Мне было ясно, что никто не должен покинуть комплекс зданий военного министерства, однако оставался вопрос, как успокоить возбужденных людей и навести здесь мало-мальский порядок?

«Лучше всего загрузить их каким-нибудь ненужным делом», — подумалось мне.

Я попросил пригласить ко мне моих знакомых офицеров и предложил им организовать обычную работу министерства, которой с обеда никто не занимался.

— Солдаты на фронтах продолжают сражаться и нуждаются в снабжении всем необходимым, — заявил я.

Мои слова были встречены с полным пониманием, но тут один полковник заметил, что всеми вопросами снабжения занимался начальник штаба полковник фон Штауффенберг.

— Без его подписи отданные распоряжения будут недействительны, — сказал он.

Тогда я заявил, что беру ответственность на себя, но прежде всего следует отозвать отправленные в войска приказы с пометкой «Валькирия»[213]. Вскоре выяснилось, что в большинстве случаев это уже было сделано.

В приемной генерала Ольбрихта мне повстречались два гестаповца, которых несколько часов назад послал сюда шеф тайной полиции группенфюрер Мюллер с целью ареста полковника графа фон Штауффенберга. Однако люди вернувшегося из главной ставки фюрера Штауффенберга не только не позволили им выполнить поручение, но и заперли в одном из кабинетов их самих. Получалось, что обычно хорошо проинформированное обо всех делах гестапо либо само ничего не знало о готовящемся заговоре, либо не придало этому никакого значения. Иначе отправку только двух сотрудников для исполнения подобного приказа объяснить было нельзя.

Через несколько часов сложный механизм этой службы заработал вновь. Меня часто удивляли принимаемые там решения, поскольку три важнейших в деле офицера военного министерства, а именно генерал-полковник Фромм, генерал Ольбрихт и полковник фон Штауффенберг, отсутствовали.