Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Было решено, что вместе со мной поедут только гаупт-штурмфюрер Радл, гауптман Хунке и в качестве переводчика фенрих П. Остальным же надлежало для сдачи в плен присоединиться к группе, находившейся в долине возле Радштадта. Собрав свое оружие, мы организованно спустились в долину, где возле Аннаберга увидели расположившиеся в стороне от дороги подразделения вермахта. Они ждали дальнейших приказов, теперь уже от американцев.

В канцелярии американской части мы доложили о своем прибытии. Находившийся там сержант был очень занят, поскольку его часть только что получила приказ на передислокацию. Тем не менее он выделил нам машину для поездки в Зальцбург. Водитель, если мне не изменяет память, оказался родом из Техаса и весьма добродушным парнем. Возле одной из гостиниц он остановился, чтобы купить бутылку вина. Я пошел вместе с ним и оплатил покупку. Всю дальнейшую дорогу он к ней прикладывался, а потом отдал нам, что-то произнеся по-английски.

— Пейте, ребята, вас все равно сегодня к ночи повесят! — перевел его слова фенрих.

«Поистине дружеское приглашение», — подумал я, сделал глоток и, повернувшись к своим боевым товарищам, передал им бутылку со словами:

— За наше здоровье!

В Зальцбурге, несмотря на большое число указателей, штаб дивизии нашему провожатому найти так и не удалось. Тогда он высадил нас возле отеля, в котором разместились американцы, развернулся и был таков. Возле гостиницы стояло несколько безоружных немецких офицеров, которые с любопытством уставились на наше вооружение. Поскольку было время обеда, нам пришлось подождать. Наконец мы были приняты каким-то американским майором. Он выслушал наше предложение и, судя по всему, с ним согласился, поскольку выделил нам в провожатые лейтенанта.

Мы должны были доехать до городка Санкт-Иоганн-им-Понгау, явиться в местную немецкую комендатуру и уладить там все вопросы, связанные с выделением транспорта и подготовкой маршрутных листов. После этого нам предстояло собрать наши подразделения возле Радштадта.

По дороге лейтенант дал мне понять, что он знает, кто я. Это меня совсем не удивило, ведь в Зальцбурге мы доложили о себе по всей форме. В общем, между нами завязался оживленный разговор, насколько это позволяли мои знания английского, и в целом такая сдача в плен меня пока вполне устраивала. Вот только не понятно было, пойдет ли дело так и дальше?

В комендатуре Санкт-Иоганна наблюдалось большое оживление, а ко всему прочему там всем распоряжался какой-то немецкий генерал, который удивился нашему появлению не меньше, чем офицеры вермахта возле гостиницы в Зальцбурге. Здесь я впервые увидел, как немецкий генерал при виде сопровождавшего нас американского лейтенанта вскочил с места и услужливо вытянулся во фрунт. Такого видеть мне еще не приходилось! Стоило американскому лейтенанту вмешаться, как дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки — нам пообещали подготовить соответствующие маршрутные листы и выделить транспорт. Затем лейтенант попрощался и уехал назад в Зальцбург.

Когда маршрутные листы были готовы, генерал отказался их подписывать и отослал нас в американский батальон, располагавшийся в городе Верфен. Это показалось мне подозрительным, и я приказал Хунке остаться, чтобы выбить обещанные автомашины. Мы же с Радлом собрались ехать в Верфен.

— Если через три часа мы не вернемся, тогда извести об этом наши войсковые группы охранного корпуса СС «Альпенланд», — сказал я Хунке.

Ведь в таком случае это означало бы, что нас задержали. Тогда о сборе нами наших подразделений не могло бы идти и речи, и каждой группе следовало предоставить право выбора — либо сдаться в плен, либо попытаться поодиночке пробиться домой.

Штаб американского батальона в Верфене расположился в высоком просторном особняке. Радл с фенрихом остались в первом вестибюле, а меня провели во вторую переднюю, где я доложил о своем прибытии какому-то капитану и попросил его подписать документы. Он удалился.

Ожидание в одиночестве показалось мне особенно утомительным. Ведь я не знал, что в это время шла подготовка к дальнейшему развитию событий. Наконец меня провели в большую столовую, где за столом сидело два американских офицера с переводчиком. На карте, висевшей на стене, я показал места, где располагались мои боевые группы, и попросил подписать маршрутные листы.

Внезапно все три двери, а также окна в зале распахнулись, и со всех сторон на меня уставились стволы пулеметов. Только тогда переводчик потребовал сдать оружие. Я переслал ему по столу свой пистолет со словами:

— Осторожно! Он заряжен!

Он с опаской дотронулся до него и боязливо потянул к себе.

После личного досмотра меня вывели во двор, куда подъехала внушительная кавалькада машин. Во главе ее находилась бронированная разведывательно-дозорная машина, дуло пушки которой было развернуто назад. В нее мне, видимо, и предстояло сесть. За БРДМ следовали два джипа, а потом снова бронированная разведывательно-дозорная машина с дулом, развернутым вперед.