Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

В мое распоряжение выделили самолет из состава эскадрильи курьерской службы фюрера, которым снова оказался Не-111. В Берлине с огромным букетом цветов и другими приятными знаками внимания меня встретила делегация из моей головной части особого назначения. Чувствовалось, что моих людей буквально распирало от гордости, что их командира наградили Рыцарским крестом.

Из Берлина я отправился в Италию, запланировав сделать в Вене короткую остановку на несколько часов. Однако этот полет не доставил мне удовольствия — буквально через полчаса после взлета у машины загорелся левый двигатель, и мы с большим трудом дотянули до небольшого учебного аэродрома.

В маленьком пассажирском самолете, на котором я решил полететь дальше, лопнул топливопровод, что привело к вторичной вынужденной посадке. А вот старый учебный аэроплан «Юнкерс-Вейхе»[161] хоть и оказался довольно капризной машиной, но все же дотянул до Вены. Однако пилот из-за страха перед посадкой на незнакомом аэродроме попытался отказаться там садиться. Только убедительность моих слов и обещание, что в крайнем случае я окажу ему помощь, привели к довольно неуверенной, но все же удачной посадке.

Уважаемый читатель, я — не суеверный человек. Наоборот! Если у меня что-то сразу не получается, то упорно стараюсь повторять действие до тех пор, пока не добьюсь удачного завершения задуманного!

Дома наряду с многочисленными сердечными поздравлениями и небольшими знаками внимания в почте обнаружилось и несколько писем угрожающего содержания. Похоже, что моей бедной жене пришлось вкусить и не столь приятную обратную сторону, которую несет с собой популярность.

На следующий день выделенный мне новый Не-111 благополучно доставил меня в Рим. За время моего отсутствия в Италию прибыло достаточное количество немецких войск, которые во всей стране разоружили враждебно настроенных солдат Бадольо. Теперь можно было не опасаться угрозы перехода Италии на сторону союзников, как это имело место в первые дни после 8 сентября. Италия, за исключением плацдармов союзников, действительно прочно находилась в немецких руках, и о выполнении провозглашенных ею деклараций не было и речи.

По моем возвращении во Фраскати меня поджидал весьма приятный сюрприз. Ко мне на прием напросился некий пожилой, но еще очень подвижный маленький итальянец, который передал мне от Муссолини за его спасение итальянский орден Ста мушкетеров. Само название награды говорило о том, что ее могли вручать до ста раз. Это была крепившаяся на черной ленте серебряная медаль с изображением черепа, на обратной стороне которой виднелась выгравированная подпись Муссолини. А еще через несколько дней мне доставили почетный кортик народного ополчения. Однако потом, уже после поражения Германии, обе эти награды бесследно исчезли — их у меня попросту украли.

Тогда до меня дошли и другие новости, которые отчасти порадовали, а отчасти раздосадовали. Я узнал, что к нам направляются люди из пропагандистской роты для того, чтобы запоздало заснять на пленку момент высадки десанта на Гран-Сассо. К сожалению, мне не удалось добиться, чтобы результаты этой съемки не стали демонстрироваться в «Вохеншау».

С некоторой печалью, но в то же время и с удовлетворением я воспринял и другую новость — 12 сентября в те самые минуты, когда мы летели в Абруццо, германское командование в Италии отдало приказ об оставлении Сардинии. Одновременно войскам предписывалось любой ценой освободить якобы находившегося под арестом в Ла-Маддалене Муссолини и забрать его с собой. Все же моя маленькая разведывательная служба работала быстрее, а наше с генералом Штудентом строжайшее распоряжение о сохранении тайны в отношении операции было выполнено безукоризненно — ни одной инстанции пронюхать о ней ничего не удалось.

Я организовал для своих людей небольшой праздник и в торжественной обстановке вручил им заслуженные награды. Мое сообщение о поездке на родину на машинах было встречено с большим ликованием, и мне еще больше захотелось показать им красоты Италии и Южного Тироля.

Возле озера Гарда[162] штаб 1-го танкового корпуса СС, которым командовал мой давний знакомый генерал Пауль Хауссер, не захотел пропустить нас дальше без щедрой дружеской вечеринки, на которой нам подарили шикарный спортивный кабриолет. Эту машину мне пришлось записать как служебную.

Мой рассказ об операции в Италии был бы неполным, если не сказать о судьбе десяти солдат, раненных во время ее проведения. Все они выжили и скоро поправились.