Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая

Новость Паули услышала, будучи у родителей дома. На следующее утро она поспешила к себе, где хранились все материалы и рукописи авторов-антифашистов. Туда же явился Карл, а чуть позже и Вальтер с пепельным от страха лицом. Круглые сутки все трудились, разбирая рукописи, избавляясь от «нежелательных» авторов, обзванивая друзей и знакомых. Вальтер пытался связаться с приятелями в Министерстве иностранных дел Франции. А наутро, выбравшись в кафе, друзья узнали, что немецкие войска пересекли границу и приближаются к столице. Времени на раздумывание не оставалось. Все спешно вернулись в квартиру Паули и тут же решили бежать из страны. Хотя отец Герты перешел в католичество, ей, еврейке, да еще занятой публикацией неугодных нацистскому режиму книг, рассчитывать на милость победителей не приходилось. То же касалось и Карла. А о Меринге и говорить нечего было. Паули посоветовала Вальтеру немедленно отправляться на вокзал и первым же утренним поездом выехать из страны. Перед отъездом Карл заскочил в отель, где жил Меринг, и принес оттуда чемоданчик с самым необходимым. Принес одновременно и известие: в 2 часа ночи в отель приходили гестаповцы, искали Меринга.

На вокзал отправились поодиночке, скопление людей уже вызывало подозрение. На станции прохаживались люди в военной униформе. Карла отправили за билетом, а Герта осталась с Вальтером, болтая с ним по-французски. Поезд уже готовился к отправке и Вальтер направился к вагону, когда человек в СС-овской форме остановил его: «Кто такой?». Ему объяснили, что Меринг – учитель французского языка. Внимание проверяющего обратилось на Карла и пока тот предъявлял свое студенческое удостоверение, объясняя причины своего пребывания в Вене, Меринг тихонько исчез, и через мгновение Паули увидела его на подножке вагона экспресса Вена-Цюрих-Париж, набирающего скорость. Известен любопытный эпизод. Сосед по вагону, литературный цензор, признал поэта и заметил: «Вы знаете, что ваши произведения запрещены в Швейцарии?». После этих слов вытащил книгу Меринга и попросил автограф.

По прибытии в Цюрих Вальтер дал телеграмму с заранее условленным текстом: «Поздравляю, дядя Эмиль».

Настала очередь Паули. Она отправлялась на следующий день. Вокзал был забит немецкими войсками, повсюду раздавалась бравурная музыка. Отстояв очередь в кассе, Герта купила билет до Парижа и обратно – в целях конспирации. И оказалась права. На границе со Швецарией она подверглась многочасовому допросу и, объясняя цель поездки литературными делами, упирала на обратный билет. Вот ее описание допроса:

Перекрестный допрос шел кругами – почему, откуда, куда, как, с кем, для чего. Я чувствовала, как петля уже сжимается на моей шее, я едва могла дышать. Взгляд эсэсовца выводил меня из себя. Я посмотрела ему прямо в глаза, серо-зеленые глаза оборотня, в упор и безотрывно наставленные на меня; мои пальцы сами по себе напряглись и раздвинулись, готовые впиться в его оба глаза <…>.

«Почему именно поздно ночью вы решили выехать?» «Хотела увидеть фюрера».

В конце концов, ей вернули паспорт и вещи, ничего в них не обнаружив.

Вскоре в Цюрих прибыл и Карл Фрухт, и они вдвоем выехали в Париж, где их встречал Меринг. Хотя граница со Швейцарией была официально закрыта, он со всей серьезностью утверждал, что попросил через своих друзей открыть ее на некоторое время, дабы Паули и Фрухт могли проехать без задержки.

Благодаря связям Меринга в Министерстве иностранных дел Франции, Герта и Карл получили документ на временное пребывание в стране, но в паспорте, в графе «национальность» добавилось «экс» – австрийской национальности как таковой больше не существовало.

Трудности первых месяцев проживания в Париже, однако, не могли сравниться с тем, что их ожидало с приближением немцев к столице весной 1940 года.