Секретная папка СС

Из жилых застроек, где одни были схожи с загородными коттеджами, другие были просто деревянными строениями со своим хозяйским участком, некоторые из них были ограждены забором. До остановки возле располагавшегося внизу понтона, которого не было заметно из-за склона, на котором находился их автобус, оставалось пять минут пешим ходом. В этот момент Нильсону на минуту подумалось, что сейчас их будут переправлять на ту сторону реки, но этого не произошло. С облегчением, поняв суть маршрута, он растянулся как можно удобнее в кресле салона. О местных напитках, продававшихся в одном из деревенских поселений в мини-магазине, друзья сошлись на приобретении бутылки какой-то наливки «для приобретения тонуса», как изъявил о такой закупке Нильсон, поддержав совета группы.

Следующая закусочная посреди их маршрута стояла поодаль от обочины, но друзья довольствовались тем, что имели в рюкзаке, прихватившего Фильчиганом, и, выйдя из автобуса, наслаждались только дуновением легкого ветра и шелестом листвы деревьев и кустарников.

– Нда, Андреас, все те же банки и развал, – сказал Нильсон, появившись из малого березняка, отходивший по нужде, – но, думаю, русские ничем не отличаются от наших…

– Ты что-то подметил, Бен? – удивился изрядной наблюдательности приятеля социолог.

Научный педант как Нильсон, казалось, стал различать, что есть празднословие, – скрытие красивыми словами, что есть нехорошее в самом его содержании.

– Да-а, – протянул Нильсон, – по линии Лафейта, грузовик с мусором как-то заворачивал направо, мы с дочкой тогда от Сандерсов шлепали. То ли колесо спустило у водителя… в общем, завернув на бок, он умудрился снести стоявший на тротуаре мешок. Ерунды-ы всякой рассыпалось, банки какие-то, тюки кулечные, в общем, как там, мне напомнило тот случай.

Нильсон указал в сторону, откуда появился.

Остальное время друзья ехали молча. Фильчиган, словно уйдя в себя, казалось, заснул. Но то и дело время от времени, поймав какое-то осмысление своих раздумий, поднимал веки, взирая на исчезавшую впереди дорогу лобового стекла с ощущением того, куда зайдет поворот, когда они прибудут на место.

Электронное табло часов, расположенных на телевизоре, показывало 13:42.

Дженнис, приняв душ, стерев с тела капли воды махровым гостиничным полотенцем, укутавшись в халат, не спеша подошла к окну. Отчего-то вид из окна ее больше успокаивал, даже когда снаружи шел дождь, или была видна серость унылых домов в любом районе, или это был день смога. Вероятно, однажды, где она родилась в своем родном штате в районе с границей Нью-Мехико, ее мама, подведя дочку к окну, попросила взглянуть за пределы оконного проема, когда на тот момент маленькая Дженни была чем-то напугана, и мама тем самым смогла ее успокоить. В то время снаружи закончился мелкий дождь, и капли дождинок нехотя сползали по стеклу, словно пытаясь задержаться и успокоить девочку.

Мобильный телефон завибрировал на раскрытой постели.

– Алло, Стиви, я слушаю…Стив, мне сейчас не до твоих комплиментов, – сказала девушка серьезным тоном, но сводя его к умилению.

В последнюю минуту, выслушивания своего оппонента, девушка хотела сказать, что она недовольна обещаниями своего товарища, но сдержалась.

– Вуокли! – сказала она, умело сдерживая себя, – ты просто найди мне этих обалдуев, этого учителька, потом…

– Да, Стив, конечно…А сам как думаешь? – на ее лице появилась не притворная воодушевления, но чем-то криводушная улыбка.

В дверь постучали. Дженнис насторожилась, она не ожидала в дневное время визита персонала гостиницы, хотя Россию никогда нельзя понять, но она на секунду подумала, так пришло ей это в голову. Она никогда за свои двадцать шесть лети не задумывалась о странах, где валовой процент продукции составляет менее чем шестой номер. На свой манер оценки по мировому масштабу Дженнис отчасти интересовалась японской дилеммой и только когда раздувался спор о китайских границах между частями суши народа «второго поколения»[13].

– Ладно, Вуокли, я жду, – многозначительно ответила она. Но, отключившись, оставила телефон в руке.

Подойдя к двери, отреагировав на стук, открыв ее, она ожидала встретить другого человека. На пороге оказался высокого роста человек в шляпе и одеждев стиле шестидесятых годов, чем-то смахивавшей на гангстерский тип, которых часто крутят по ТВ-фильмам.

– Слушаю вас, – Дженнис через силу признавалась себе, что лишь интрига заставляет пропустить этого человека.

Человек без смущения прошел на середину комнаты, развернулся, не расстегивая плащ, с видом задумчивого человека присел на край кровати, словно не замечая раскинутой на кровати части женского туалета.

– Вы интересуетесь папкой Аненербе? – спросил он, его взгляд исподлобья казался наивен и беззащитен на строгом вытянутом лице.

– Отчасти, – протянула девушка.