Секретная предыстория 1937 года. Сталин против красных олигархов

К середине 1925 г., впрочем, наметилась опасность иного рода. Обнаружилось, что новый глава Вооруженных сил страны М. В. Фрунзе, выдвиженец Зиновьева и Каменева, начинает стягивать вокруг себя новую группировку военачальников. До начала Гражданской войны Фрунзе никогда не служил в армии и не имел военного образования. Его сильной стороною являлась способность распознавать истинных профессионалов в военном деле, выходцев из старой кадровой армии, которым он и доверял командование; в этом заключался главный секрет его успеха. Молдаванин по происхождению, он теперь не менее решительно сосредоточивает вокруг себя «бессарабцев». Один из них, уроженец Кишинева Иона Якир, вскоре после назначения Фрунзе наркомвоенмором переведен с Украины в Москву начальником одного из главных управлений Красной Армии. Другой, выпускник Кишиневского училища Илья Гарькавый, по приказу Фрунзе стал командиром 8-го корпуса (Гарькавый и Якир были женаты на родных сестрах). Это уже тогда вызвало некоторую тревогу в Кремле: зачем, для каких целей Фрунзе создает вокруг себя «молдаванскую» группировку? Чтобы понять смысл назначения Гарькавого командиром 8-го корпуса, размещенного на Украине, необходимо сделать небольшое отступление. В состав 8-го корпуса входила славная 44-я дивизия, слывшая в Красной Армии наиболее оппозиционной, едва ли не мятежной. Ее история восходила к тому периоду Гражданской войны, когда Украина после изгнания большевиков стала ареною борьбы между петлюровцами и деникинцами. Лишь Приднепровская бригада, которую возглавлял 20-летний казак Антон Шарый-Богунский, сохраняла боеспособность. Юный командир в своих воззваниях с возмущением говорил об издевательствах коммунистов над украинским населением: «Эти господа назвали себя «коммунистами» и начали грабить бедное население Украины и вывозить все со спекулятивными целями в Россию. Таким образом, мы оказались под пятой разных присланных к нам комиссаров, которые ведут себя у нас еще хуже, чем царские приставы». Троцкий приказал без суда и следствия расстрелять его в Кременчуге, а вслед за ним и его нач-штаба Ведулу. Это вызвало восстание одного из полков бригады; командир полка Лопаткин подступил к Полтаве, где находился Троцкий, и едва не захватил его (тому удалось ускользнуть на своем бронепоезде). Мятежный полк был окружен и почти поголовно уничтожен.[209] Однако и новый командир бригады, вскоре развернутой в дивизию, Николай Щорс (перед этим он прославился как организатор кровавого террора в Киеве, комендантом коего побывал в январе 1919 г.), которому официально приписали все заслуги расстрелянного предшественника и провозгласили «украинским Чапаевым», вскоре попал под влияние царившего в дивизии духа казацкой вольницы. Расстреливать второго подряд командира Троцкий не решился, чтобы не вызвать мятеж всей дивизии. Сначала стали исчезать командиры полков: при невыясненных обстоятельствах убит один из них, Тимофей Черняк; в Житомире отравлен другой, Василий Боженко (это отравление объявили делом рук петлюровцев). Наконец, в первом же бою в октябре 1919 г. Щорс получил пулю в голову, после чего его в запаянном цинковом гробу отправили в Самару и тайно захоронили (захоронение было вскрыто десятилетия спустя, и при этом обнаружилось, что он погиб от выстрела в затылок, сделанного револьверной пулей с дистанции нескольких метров; предположительно исполнителем выступил инспектор Реввоенсовета Танхиль-Танхилевич).[210] Возглавил дивизию после этого Иван Дубовой, находившийся рядом со Щорсом в момент убийства и лично перевязавший ему голову, чтобы не видно было, что пуля вошла сзади.[211]

Вот такую дивизию подчинил Фрунзе своему земляку Гарькавому. Бажанов в своих воспоминаниях дает новому наркомвоенмору следующую характеристику: «Человек очень замкнутый и осторожный, он производил на меня впечатление игрока, который играет какую-то большую игру, но карт не показывает. На заседаниях Политбюро он говорил очень мало и был целиком занят военными вопросами.

Уже в 1924 г., как председатель комиссии ЦК по обследованию состояния Красной Армии, он доложил в Политбюро, что Красная Армия в настоящем своем виде совершенно небоеспособна, представляет скорее распущенную банду разбойников, чем армию, и что ее надо всю распустить. Это и было проделано, к тому же в чрезвычайном секрете. Оставлены были только кадры — офицерские и унтер-офицерские. И новая армия была создана осенью из призванной крестьянской молодежи. Практически в течение всего 1924 г. у СССР не было армии; кажется, Запад этого не знал… В 1925 г. Фрунзе дополнил все это перемещениями и назначениями, которые привели к тому, что во главе военных округов, корпусов и дивизий оказались хорошие и способные военные, подобранные по принципу их военной квалификации, но не по принципу их коммунистической преданности… Это были кадры, вполне подходившие для Государственного переворота в случае войны».[212]