Секретное логово смерти

Все это произносилось настолько просто и незатейливо, что вызвало на лице Нежданова бессознательную улыбку, физиономию же другой, не менее бесподобной, красавицы перекосило от невольно нахлынувшей злобы, однако, как и всегда, ее замешательство длилось недолго и девушка смогла почти мгновенно справиться со своим внутренним, разгневанным состоянием. Опытная специалистка, практиковавшая, следует подчеркнуть, в области психологии, быстро проанализировала сказанную ей вроде бы как даже и обидную фразу и, отвечая «любезностью» на «любезность», сказала:

– Гипноз, говоришь? Странно, что ты сама тогда не описалась, хотя, если быть до конца откровенной, ты бы с точностью обмочилась – не выведи я тебя из транса; ну, а что же касается неровностей на дороге – они мне полностью безразличны; а интересуюсь я дальностью пути только с единственной, вполне оправданной, целью – чтобы, как и вы, все остальные, быть в курсе происходящих событий. И я совершенно не понимаю твоей, Настя, иронии: разве в провинции сейчас такой здравомыслящий интерес осуждается?

Итак, меж двух прекрасных особ готовился назреть совсем нешуточный инцидент и они уже обе подумывали, как же стоит побольнее «ужалить» соперницу. Юлиева, неосознанно и вроде бы в шутку начавшая первой эту словесную перепалку, теперь вынуждена была продолжать соответствовать выбранному ей же самой настрою.

– Странное дело, – вновь начала она с замаскированных оскорблений, уже полностью выйдя из состояния любовной расслабленности и инстинктивно переключившись на чувство скрытой агрессии, интуитивно испытывая к сидящей с другой стороны от возлюбленного красавице непонятную ей пока и необъяснимую неприязнь, – но я всегда считала, что вы, московские проверяющие, – а тебя, извини, здесь никак по-иному, по сути, и воспринимать-то не будут – больше склонны работать с бумажками да отчетами, а еще явно либо же срыто «ковыряться» в людских головах, пытаясь вытянуть оттуда побольше интересующей информации и извлечь из этого для себя какую-то непременную выгоду. Или, скажешь, я ошибаюсь?

– Надо было в свое время учиться, чтобы сейчас занимать, как ты, Настасья, – специально, чтобы побольнее уколоть, назвала ее такими именем Шуваёва, – изволишь выразиться, завидную должность, однако, что ты, надеюсь, также заметила, я, обладая неограниченными возможностями и непререкаемой властью, дарованной мне в вашем регионе самим министром – конечно, временно, ну и что же? – тем не менее ни разу не воспользовалась своим привилегированным положением и даже сейчас общаюсь с тобой на равных, невзирая на твою, Настасья, очевидную дерзость. Что же касается бумажек и моего выезда на основное место событий? Так и тут, милочка, все совершенно просто и очень наглядно: всегда проще изучать ваши отчеты, когда сама более или менее в курсе случившихся происшествий, тем более что – как бы ты про меня не думала?! – мне и самой необходимо составить подробный отчет; а как ты считаешь его лучше составить, по вашим «сырым» отпискам или по собственными глазами изученным фактам?

– Здесь не поспоришь, – на удивление сразу согласилась оперативница, невольно устыдившись и несколько засмущавшись, – когда знаешь все самолично, то и туфту проще не спутать с истиной, – вместе с тем и так просто сдаваться она тоже не собиралась, – но все-таки, Белла, я не пойму одного: зачем лично тебе это надо? У тебя, я уверена, и без того все шикарно: карьера, личная жизнь, развлечения всякие – так и сидела бы спокойно у нас в отделении да раздавала бы всем указания, а мы, глядишь, «перелопатили» бы всю «грязь» и предоставили бы тебе все сведения на белой бумаге – отправляй их стразу министру да повышай в его глазах свою непревзойденную значимость, а еще авторитет специалиста-психолога, способного заставить крутиться любой «живой механизм» – и исключительно по собственным правилам; и вот как раз для тебя, милочка, – вторя сопернице, на этом слове сделала Анастасия особое ударение, – это было бы намного почетнее, чем куда-то ездить и самой ковыряться в растленных трупах, ведь, не сомневайся, хотя вышестоящее начальство, так или иначе, и будет в любом случае приветствовать сделанную тобой в командировке работу, но, поверь мне на слово, только не эту.

На этой части словесного разбирательства уже не выдержал офицер-спецназовец и посчитал, что просто обязан прекратить эту начинающуюся вражду, ведь, что не говори, одной из противоборствующих сторон была его любимая девушка, к которой он так внезапно «воспылался» самыми теплыми чувствами.