Секретное логово смерти

Со всех сторон раздались наполненные злобой и ненавистью грубые голоса, выражавшие свое мнение на его счет и не подвергавшие сомнению намерения, прочно засевшие в головах нападавших относительно дальнейшей судьбы оказавшегося на их пути генерала. «Значит, мне суждено здесь погибнуть? – рассуждал Востриков, невзирая на полученные раны не потерявший способности мыслить, принимать продуманные решения и активно сопротивляться, одновременно перекатываясь вокруг невидимой оси несколько раз, чтобы изменить положение тела и место своего нахождения. – Ну что же? Собственно, будем считать, что такая моя судьба… да и зачем мне жить дальше – ради чего?! – если я не уберег единственного ребенка, своего любимого сына? Пусть уж лучше и я здесь погибну, там же, где и мой мальчик, но заберу с собой и его убийц – и как можно побольше!» Несмотря на заверения столичного психолога Шуваевой, утверждавшей накануне этих ужасных событий, – где кровь лилась рекой, а смерть буквально кружила над этой местностью, постепенно окутывая, одного за другим, оказавшихся наиболее неудачливыми участников, – что его Илюшу убил всего один человек, высокопоставленный офицер нисколько в это мгновение не сомневался, что столкнулся сейчас с той самой преступной группой, которая занимается похищением и убийством людей и информация о существовании которой, причем именно в этой области, доходила и до военного Министерства, где хранилась в настоящее время под строжайшим грифом: «Совершенно секретно». Да, поначалу он еще сомневался и его мучила неуверенность – в наличие подобной группировки очень трудно поверить, а подтверждающих фактов до этого момента так и не было раздобыто, – но теперь его убежденность крепла с каждой минутой.

Даже принимая во внимание всю ужасную суть происходивших вокруг событий и плачевность своего положения, Востриков между тем совсем не собирался отказываться от мысли «если уж погибнуть, то «захватить» с собой по возможности больше врагов» и продолжал вести ответную стрельбу на буквально «сыпавшийся» на него со всех сторон шквальный огонь, не забывая на этот раз после каждой очереди менять положение своей дислокации. Внезапно! То ли ему показалось, то ли так и было на самом деле, но с заднего направления офицер стал слышать гораздо меньше выстрелов, как будто там образовалась вполне ощутимая брешь; такой поворот событий был ему только на руку и, чувствуя себя более уверенно, военнослужащий стал обороняться гораздо активнее, заранее выбирая себе возможные цели по светящимся вспышкам, возникающим в ходе выстрелов из карабинов и автоматов.

В то же самое время как генерал-лейтенант, не обращая внимания на полученные ранения, героически отражал, одну за другой, атаки, его преданный подчиненный прокрадывался к нему не подмогу; являясь бойцом более опытным, привыкшим к испытаниям и посерьезнее, молодой человек бесшумно подбирался к участникам вооруженного конфликта, окружившим его более старшего товарища сзади, – по выстрелам, «изрыгаемым» из их автоматического и стрелкового оружия, это не так уж, в сущности, и трудно было определить. Первого он обезвредил внезапно, да так, что тот так ничего и сумел распознать, потому что офицерский острозаточенный нож, прочно сжимаемый рукой опытного бойца, неизменно сопровождавший того во всех боевых операциях, перерезал ему горло ловким, отработанным да автоматизма движением; дальше был обезврежен его сосед, но здесь пришлось повозиться, так как каким-то непостижимым внутренним чутьем тот сумел определить приближение скрытого ночной темнотой врага и встретил его почти что во всеоружии, повернувшись на приближающийся сзади едва слышимый звук и направив в ту сторону свой карабин.