Секретное логово смерти

Вдруг! Откуда сзади, из багажника предпоследней машины, раздался жалобный стон, скорее всего принадлежащий измученной, исстрадавшейся женщине. Капитан, сделав принятый в спецназе знак – указательный и средний пальцы прямые, остальные пригнуты к ладони, сначала поднимаются кверху, затем указываются в направлении вполне ожидаемого в такой ситуации шума – начал движение в сторону источника звука. Предпринимая все меры предосторожности, прикрывая друг друга, офицеры приблизились к американскому «джипу», открыли заднюю, пятую, дверцу, и их взору представилась грязная, полуголая девушка, связанная по рукам и ногам, и с засунутым в рот перепачканным кляпом; на вид ей было не больше двадцати пяти лет, и выглядела она вполне обычно, без бросающейся в глаза красоты, но и не причисляясь к дурнушкам, имела средний рост, не отличавшееся полнотой телосложение, выразительные каре-голубые глаза, нестандартный большой «шнобель», чуть искривленный набок, очевидно после удара, черные мокрые, свисающие сосульками, длинные волосы и припухшие, набитые физическим воздействием, губы; на обоих верхних скулах имелись обширные гематомы, как, впрочем, перемежаясь с синяками и ссадинами, и по всему остальному, еще такому юному телу; про одежду можно сказать, что на ней остались лишь рванные в клочья перепачканные джинсы и бывшая когда-то белой разорванная футболка; бюстгальтера не было, в результате чего на всеобщее обозрение выделялись красивые груди, имевшие размер, никак не меньше четвертого.

Глава XIII. Рассказы Амбала и освобожденной девушки

Возглавляемый Бунько небольшой отряд стремительно продвигался на двух машинах к зданию местной гостиницы, словно бы еще надеясь задержать там, как думалось, неразумных и неосторожных преступников, либо единственного маньяка, волновавшего в последнее время умы не только одних полицейских, но и всех остальных жителей города Икс. Не желая больше так глупо попасться на хитроумно расставленную уловку – очередной отвлекающий маневр, – начальник отделения оставил охранять дом и спокойствие Моревых двух гаишников – все равно при раскрытии убийства от них особого толку не было, – а всем остальным, включая и проштрафившуюся Анастасию, которая тут же была реабилитирована обратно, в профессиональные сыщицы, и без которой, как оказалось, никто не мог принять, сообразно сложившейся обстановке, наиболее правильного решения, было указано выдвигаться на место.

– Так, Настасья, – сказал он еще возле особняка, мысленно распределяя обязанности, – здесь тебе один «ляд» делать не «хера» – «гайцы» и сами со всем справятся, – ты же, поскольку с самого начала взяла себе это дело, лучше всех остальных вникла в его основную суть, поэтому тебе его и распутывать… сама должна понимать, надо поторопиться, а то, если пойдет так и дальше, нас здесь самих скоро пересажают – за что? – усмотрят какую-нибудь халатность либо – что еще хуже! – умышленный саботаж, или, самое простое, бездействие.

С такой пламенной речью, коротко говоря, не поспоришь, поэтому Юлиева, сама желавшая, как и всегда, оказаться в эпицентре событий, даже невзирая на последние проявления всей хрупкости и ранимости ее женской натуры, откликнулась на приказание с нескрываемым пониманием его правильности и незамедлительно, вместе со всеми остальными, кому было «предложено», села в машину; туда же уселся руководитель, эксперт, второй «опер», а сзади нашлось место и еще для одного участкового; всем прочим пришлось занять места в «Ладе-гранде», после чего, разрывая воздух сиренами, необычно многочисленная опергруппа помчалась к месту совершения очередного убийства. На дорогу они затратили в общей сложности чуть более пятнадцати минут, а принимая во внимание время, ушедшее на сборы и на оценку возникшей проблемы сначала дежурным, а потом и начальником, на все про все было затрачено около получаса, начиная с момента поступления вызова; учитывая особую тяжесть преступления, такое реагирование, было, в сущности, довольно оперативным; но тем не менее жестокий преступник добился своей главной цели: на время похищения Сулиевой и «ресепшиониста» ему не встретился в городе ни один полицейский, так как все так называемые «живые» сконцентрировались в месте проживания Моревых.

Наконец, сопровождаемые иллюминацией и громкими звуками, полицейские прибыли к месту совершения следующей жестокой расправы, где, как нетрудно понять, следователя Следственного комитета еще не было, их же встречал крайне расстроенный, больше сказать, разгневанный бандит, по кличке Амбал; он стоял на приступках здания и, ожидая сотрудников правоохранительных органов, нервно курил; однако, даже вопреки своему возбужденному состоянию, мужчина не рискнул проявлять открытую агрессию против такого количества вооруженных людей, собранных на полную выкладку, в бронежилетах и касках, а только лишь грубо буркнул: