Секретные миссии

Положение в японском военно-морском флоте представляло собой совсем другую картину. Здесь все было закрыто для обозрения публики: корабли стояли далеко от глаз людских, территория, где находились военно-морские базы, объявлялась ограниченной или запретной зоной, законопроекты, касающиеся военно-морского флота, в японском парламенте обсуждались очень мало (если вообще обсуждались) — все окутывалось тайной, и, более того, распространялись нарочито дезориентирующие данные, чтобы сбить с толку наблюдателей.

Задача, с которой мы столкнулись в военно-морской разведке, состояла в том, чтобы проникнуть за этот плотный занавес и увидеть, что происходит за ним. Часто эта задача вызывала небольшие трудности, так как ее можно было разрешить путем сравнительного анализа, основываясь на общеизвестных данных. Время от времени следовало находить ответы на некоторые вопросы: верно ли то, что в Японии строятся линейные корабли водоизмещением в 45 000 тонн и с 18-дюймовыми пушками; верно ли то, что такие-то военно-морские базы имеют новые береговые укрепления; какова в действительности численность личного состава японского военно-морского флота или военно-морских доков? Исследовательская работа и наблюдение обычно давали ответы на эти вопросы без привлечения секретных агентов. Но главные проблемы, подлежащие разрешению, заключались в том, чтобы установить намерения, скрывавшиеся за созданием этого флота, то есть узнать, в каких целях намечалось использовать корабли и военно-морские базы в будущем. Разрешение этих проблем требовало данных, добываемых агентурной разведкой. Причем, чтобы проанализировать полученные данные и на их основании прийти к каким-нибудь выводам, тоже была необходима глубокая исследовательская работа, требующая здравого смысла и большого ума.

Другая сторона сложной проблемы, которую необходимо подчеркнуть, состоит в том, что после начала военных действий наша разведка усиливает свою деятельность, тогда как в мирное время эта деятельность ослабевает. Этот в корне неправильный подход к делу неизбежно ведет к серьезным недостаткам в нашей общей системе национальной безопасности. Нужно всегда помнить, что разведка является одинаково важной функцией государства как в мирное время, так и во время войны. Чем лучше государство подготовлено своей разведкой к любым неожиданностям во время действительного или относительного мира, тем больше возможностей у этого государства сохранить мир или ускорить конец войны. Методы разведки мирного времени применяются в более широких масштабах в военное время. Тогда вместо случайных записей передач иностранного радио все радиоканалы противника находятся под систематическим наблюдением, большое количество опытных агентов занимается сбором разведывательных данных, документы противника перехватываются, сведения о нем буквально наводняют столы офицеров разведки. И то, что во время войны доставляется на эти столы кипами, должно в мирное время собираться постепенно.

Но что такое мир? С точки зрения офицеров разведки слово «мир» — это вводящий в заблуждение термин, выдуманный человеком, мечтающим о вечном спокойствии, чтобы лишь обмануть самого себя. Люди, реально оценивающие международные отношения, хорошо знают, что такого состояния, как абсолютный мир, не существует. Когда так называемая горячая война кончается, войны продолжаются под покровом обманчивого мира. Они ведутся дипломатическими, экономическими и психологическими средствами обеими сторонами — как победителями, так и побежденными, и иногда достигают высшей точки напряжения и глубины, что едва ли возможно во время горячей войны. Я и мои коллеги — офицеры разведки были заняты войной после окончания первой мировой войны и задолго до начала второй. Вся современная жизнь и сложность современного общества осуждают нас на вечную войну даже в то время, как мы пытаемся успокоить нашу встревоженную совесть разговорами о вечном мире, как о чем-то легко достижимом. Мы не хотим войны, и, более того, все наше моральное существо протестует против нее. Однако мы стоим лицом к лицу с реальностью, и только лунатик может ходить по краю крыши, ни на минуту не сознавая той опасности, которой он подвергается.

В такой атмосфере относительного мира, полной реальностями непрекращающейся войны, я приступил к своим обязанностям начальника дальневосточного отдела управления военно-морской разведки.