Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

М.Е. Салтыков-Щедрин всегда возмущался репрессиями царизма, хотя и не был сторонником «красного» террора. 1 ноября 1876 г. он писал из Петербурга в Баден-Баден П.В. Анненкову: «Политические процессы следуют одни за другими… и кончаются сплошь каторгою… Каторга за имение книги и за недонесение – это уже почти роскошь для такого бедного государства, как наша Русь. Подумайте только, как мало нужны нам люди и как легко выбрасываются за борт молодые силы – и Вы найдете, что тут скрывается некоторый своеобразный трагизм».

Изобразив на картине «первомартовцев», художник попадал в Сибирь. Посему русские художники прибегали к языку Эзопа. Так, под впечатлением событий 1 марта 1881 г. были задуманы лучшие произведения двух величайших гениев русской живописи – «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» И.Е. Репина и «Боярыня Морозова» В.И. Сурикова.

Но вот прошло 40 лет, в России произошла революция. Однако большевики всегда недолюбливали народовольцев, а с лета 1918 г. эсеры, включая левых – их злейшие враги. А ведь социал-революционеры – это законные наследники «Народной воли».

Тем не менее народ вопреки желанию большевиков дал имена Желябова, Перовской и других народовольцев десяткам улиц, десяткам боевых судов морских флотов и речных флотилий и т. д. Народ почти забыл декабристов, первых марксистов, но помнил «Народную волю»!

Наши историки забывают, что в 70–80-х годах XIX века ни одна политическая сила не в состоянии была свергнуть самодержавие, и шансы «Народной воли» на победу однозначно равнялись нулю. Во времена «хождения в народ» в 70-х годах XIX века все агитаторы говорили одно и то же – крестьяне охотно слушали речи о произволе помещиков, но не допускали ни одного плохого слова о царе.

Народ не мог и помыслить поднять руку на государя. Ведь об убийствах Петра III и Павла I в городах знало дай бог 5 % населения, а среди крестьян – никто. Писать об убийстве Павла I в 1801 г. царской цензурой было дозволено лишь в… 1906 г.

Выстрел Каракозова в Александра II стал громом среди ясного неба для 99 % россиян. И они как должное восприняли колокольный звон и молитвы в честь «чудесного спасения Государя». Но когда Бог стал спасать царя с частотой раз в квартал, мужики, заслышав колокольный звон, начинали загибать пальцы: «Это в который же раз? В пятый али в четвертый? Видимо, в шестой-то раз царя точно укокошат».

И это не мои фантазии. Число дел об оскорблении царского величества крестьянами и мещанами с начала 1870-х гг. по 1880–1882 гг. выросло более чем на порядок. Людей хватали не за призывы к революции, а за разговоры о царе как объекте охоты.

Да что неграмотный мужик! Е.М. Феоктистов, с 1883 г. по 1896 г. начальник Главного управления по делам печати, писал: «Помню ясно ужасное, потрясающее впечатление, произведенное на всех покушением Каракозова, но с тех пор целый ряд злодейств такого же рода в связи с подробными о них отчетами, наполнявшими страницы газет, притупили нервы публики. Мало-помалу она привыкла к событиям такого рода и уже не видела в них ничего необычайного»[9].

Главного же результата террора «Народной воли» до сих пор не заметил ни один историк. Террористы существенно ограничили свободу передвижения двух последних царей, затруднив их общение даже с сановниками, не говоря уж о народе. То, что народ не знал адресов террористов, это понятно, но когда ни народ, ни большинство генералов, губернаторов и сановников не знали, где находится император, – не имело аналогов ни в Российской империи, ни в государствах Европы за последние полтора тысячелетия.

Без преувеличения можно сказать, что «Народная воля» выселила династию Романовых из собственной столицы. Ни Александр III, ни Николай II больше не жили в Петербурге, хотя для них в Зимнем дворце и были подготовлены хорошо охраняемые апартаменты. Оба императора периодически прибывали на несколько часов в столицу, принимали участие в официальных церемониях и… уезжали ночевать в свои загородные резиденции, хотя над Зимним дворцом продолжал реять императорский штандарт. «Царь всегда на своем месте».

В России формально вся система управления была зациклена на царе. Нет-нет, я не преувеличиваю.

Чтобы читатель представил себе разграничение полномочий властей, приведу примеры деяний Николая II в мае 1895 г.: «15 мая Его Величество Император соизволил дать свое согласие на создание в больницах города Нижний Новгород четырех коек, предоставляемых старикам, на сумму 6300 рублей, пожертвованных вдовой генерала Д. г-жой Катериной Д. В тот же день Его Величество дал свое согласие на создание стипендии в Первой Казанской гимназии на сумму 5 тысяч рублей, пожертвованных вдовой дворецкого советника, а также стипендии 300 рублей за счет выручки, получаемой этим городом».

Выбрали граждане уездного городишки своим почетным гражданином купца Пупкина, но окончательно утвердить Пупкина в оном звании мог только император после того, как выслушает представление министра внутренних дел.