Секретные операции XX века: Из истории спецслужб

Однако осенние дожди уже начались. Наступил период распутицы. Огромная группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Бока, двигавшаяся на колесной технике, замедлила свой ход и была вынуждена часто останавливаться. Приходилось выводить из боя танки, чтобы с их помощью вытаскивать из бездорожья орудия и автомашины с боеприпасами. Чтобы доставить застрявшую в грязи технику, нужны были цепи и тросы, но их не хватало, и тогда приходилось сбрасывать с самолетов связки веревок, в то время как транспортные самолеты были крайне необходимы для доставки боевых грузов. Описание этой непролазной грязи из-за октябрьских дождей дано в воспоминаниях генерал-полковника Х. Гудериана, командующего 2-й танковой армией. Однако генерал Блюментрит, находившейся в самом пекле сражения за Москву, еще более ярко описал сложившуюся обстановку: «Пехотинцы вязли в грязи, а для того, чтобы тащить артиллерийское орудие, приходилось запрягать несколько упряжек. Все колесные машины увязали в грязевом месиве по ось. Даже тракторы продвигались с огромным трудом. Большая часть нашей тяжелой артиллерии намертво застряла в грязи. Трудно даже представить, какое напряжение вызвало все это у наших и без того измотанных войск».

Впервые за все время в дневниковых записях Гальдера и в донесениях Гудериана, Блюментрита и других немецких генералов появляются первые признаки сомнения, а затем и отчаяния. Эти настроения распространились и среди низшего командования, и среди полевых войск.

«И теперь, когда Москва была почти на виду, — вспоминал Блюментрит, — настроение как командиров, так и войск начинало меняться. Сопротивление противника усиливалось, бои приобретали более ожесточенный характер… Многие из наших рот сократились до 60–70 солдат… Зима уже начиналась, но не было никаких намеков, что мы получим зимнее обмундирование… Далеко за линией фронта, в нашем тылу, в бескрайних лесах и болотах, стали давать о себе знать партизаны. Колонны снабжения часто попадали в засаду».

Теперь призрак великой армии Наполеона, шедшей этой же дорогой на Москву, и память об участи, постигшей Наполеона, стали преследовать нацистских завоевателей. Немецкие генералы принялись читать и заново перечитывать сделанное Коленкуром мрачное описание русской зимы 1812 г., закончившейся для французов катастрофой.

Сильные снегопады и морозы в ту зиму начались в России рано. Гудериан зафиксировал первый снег в ночь на 7 октября. Это побудило его вновь запросить штаб о зимней одежде, особенно об утепленной обуви и шерстяных носках.

12 октября снегопад все еще продолжался, 3 ноября ударили морозы, температура заметно понизилась. 7 ноября Гудериан уже докладывал о «случаях серьезного обморожения» в частях, а 13-го — о том, что температура упала до минус 8 градусов по Фаренгейту и отсутствие зимней одежды «сказывается все сильнее».

«Лед начинает причинять много неприятностей, — писал Гудериан, — поскольку шипы для танковых тягачей еще не поступили. Холод сделал бесполезными телескопические прицелы. Для того чтобы запустить двигатели танков, приходится разводить костер под ними. Иногда в баках замерзает топливо, а смазка затвердевает… Каждый полк (из 112-й пехотной дивизии) уже потерял 500 человек в результате обморожений.

Из-за морозов пулеметы отказывают, а наши 37-миллиметровые противотанковые орудия оказались малоэффективными против русского танка Т-34… В результате распространилась паника. Это был первый случай за всю русскую кампанию, когда морозы привели к таким последствиям, что явилось предостережением: боеспособность нашей пехоты на пределе».

Сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточенное сопротивление красноармейцев, их неукротимая воля к победе.

Гудериан рассказывал о старом отставном генерале царской армии, которого он встретил в Орле. «Если бы вы пришли 20 лет назад, — говорил генерал Гудериану, — мы бы вас встречали с распростертыми объятиями. Но теперь слишком поздно. Мы только что начали вставать на ноги, и тут появляетесь вы и отбрасываете нас на 20 лет назад, так что нам снова придется начинать все сначала. Теперь мы сражаемся за Россию, а в этом деле мы все едины».

И тем не менее по мере того, как ноябрь с его метелями, буранами и постоянными морозами приближался к концу, Гитлер и большинство генералов испытывали все меньше сомнений, что Москва падет в ближайшие дни.