Секретные техники тайцзицюань

Один из сыновей Ян Цзяньхоу — Ян Чэньфу (1883–1936) прославился на рубеже XIX–XX веков как чемпион тайцзи. Он тоже модифицировал формы в тот стиль, который теперь называют «изначальной формой Ян», и в нем представлены оба аспекта — как «публичный», так и «семейный». Он понял, что к началу XX века с общим внедрением на территорию Китая огнестрельного оружия тайцзи утратило свои боевые преимущества. Критически рассмотрев проблему, Ян Чэньфу двинулся на юг, продолжая преподавать внешний аспект тайцзи, но уже более широкому кругу учеников. Его целью было помочь обрести здоровье как можно большему количеству людей. Это было его противодействием тому, что он наблюдал в Китае, — обнищанию и распространению заболеваний среди народа. Так было положено начало тайцзицюань как целительному искусству, которое потихоньку распространилось за пределы Китая.

В 1949 году с приходом к власти коммунистов последовало массовое переселение из Китая аристократии и интеллигенции. Эти ссылки коснулись и семьи Ян. Каким бы двуличным ни было их служение при дворе императора, коммунистической фракцией они все-таки относились к дворянскому сословию. Пятно аристократизма породило преследование многих членов семьи, заставив покинуть страну во время революционных переворотов середины XX века.

Когда революция достигла апогея, старший сын Ян Чэньфу — Ян Шоучеун (1909–1984) — переехал из Пекина в Гонконг, где скромно жил до конца своих дней. Он провел жизнь в обучении избранных учеников, включая мастера Чу Кинхуна, своего третьего сына, взятого им на воспитание. В 1978 году мне посчастливилось встретиться в Англии с мастером Чу, а затем и учиться у него более восьми лет.

О чем рассказывает нам история тайцзицюань

Тайцзицюань — это сознательная, внешняя манифестация внутренней, подсознательной сущности жизненной энергии. Это даосское проявление архетипа. За несколько веков своего существования, данная традиция трансформировалась из духовной дисциплины через боевую фазу в инструмент здоровья и благополучия. Ее гибкость заимствована из архетипов, которые она заключает в своих формах, тех архетипов, что, постоянно изменяясь, остаются вечными.

В следующих главах я проанализирую разнообразное медицинское и практическое предназначение тайцзи и объясню его сущность в доступной западному разуму форме. Я не смею даже надеяться выявить все его секреты — сама жизнь всегда была и будет мистической тайной — но мы можем, по крайней мере, узнать некоторые детали, лежащие в основании этого древнего эзотерического искусства войны, мира и, в конечном итоге, благополучия.

Глава 3 Восемь триграмм багуа

В предыдущих главах я показал взаимосвязь между западной и китайской эзотерической и экзотерической материей. В предисловии я раскрыл соответствие модели ДНК Ватсона — Крика и использованием гексаграммы 51 из «И Цзин» и ее бинарного эквивалента, аминокислоты аргинин. В этой главе я объясню восемь триграмм багуа с соответствующими им китайскими архетипами и их западными эквивалентами, вслед за чем рассмотрю сопоставимые с ними боевые стойки, их значимость в традиционной китайской медицине (ТКМ) и, наконец, их взаимосвязь с отдельными аминокислотами.

Наука о ДНК продвигается вперед быстрее, чем человечество учится управлять ею, что, пожалуй, сравнимо с развитием ядерных отраслей и производством сопутствующих им неподдающихся контролю побочных продуктов и отходов. Поскольку терапия с помощью аминокислот сейчас находится на том же уровне, что и применение витаминов после Второй мировой войны, то чтобы понять отдаленные последствия прикладного использования этой потенциально опасной науки, необходимо провести гораздо больше исследований. Современная наука всегда провозглашает прорывы с будто бы близким конечным результатом в достижении решения или обретении навыков лечения того или этого. Однако решения отнюдь не проявляются в соответствии с желаниями ученых. Когда душа остается за рамками уравнения, как в большинстве научных трудов, нелегко найти ответ.