Западный эквивалент: Афина — богиня мудрости
Значение могущественной покровительницы древней Греции, богини искусства Афины была настолько велико, что римляне заимствовали этот образ и нарекли новую богиню Минервой. Ее почти всегда упоминают как дочь Зевса, и периодически она принимает древний эпитет Тритогенея, т. е. рожденная Тритоном, или «бурлящий поток». Такое происхождение должно было бы сделать ее скорее дочерью недр, глубин, нежели высот Олимпа. Эта ассоциация впервые родилась у Гомера, который считал, что все — боги и богини, люди и животные — произошли от самого первого, изначального бога морей Океануса. Как богиня мудрости и справедливости, Афина часто изображается со щитом и копьем в левой руке, что позволяет ей вершить справедливость твердо и покровительственно. На ее правой руке сидит сова, умеренностью и мудростью уравновешивая символы власти и силы.
Для снов нет никаких жестких правил, но мне часто открывалось, так же как и замечательным и великим учителям до меня, что появление в снах совы — это подсказка подсознания тому, кто этот сон видит, что оно советует более мягкий и мудрый подход к жизненной ситуации. Именно такую роль в мифических сказаниях обычно играет Афина, роль спокойного посредника, в то время как все вокруг нее — люди и боги — склонны к бездумным действиям в решении своих проблем.
У Афины есть несколько мифологических родственников. Например, в Египте характерные ей черты приписывались Маат, дочери Ра. Иероглиф, обозначающий ее имя, — пиктограмма с изображением стоящего прямо страусиного пера, с помощью которого, прежде чем душе будет позволено вступить в послеземную жизнь, взвешивались сердца умерших с целью определить, остались ли в нем еще грехи. Если сердце было тяжелее пера Маат, весы отклонялись в неблагоприятную для человека 144 сторону, и душа отправлялась в ад в его египетском варианте, чтобы потом и кровью вышли из него тяжкие грехи. Позднее в христианстве это место получило название «чистилище».
Мизерные размеры совести и рассудительность в жизни человека может вызвать чувство, схожее с взвешиванием сердца на весах со страусиным пером. Первая часть индивидуализации по Юнгу соответствует этому мифу. Здесь процесс просвещения темной личности воспринимается как современная Маат, выявляющая темные пятна в подсознании каждого человека. Этот процесс, поначалу болезненный, впоследствии значительно улучшает и обогащает жизнь — как того, кто предпринимает таковые попытки, так и жизнь общества в целом.
В разных обличиях архетип Афины проникал сквозь века и возникал снова и снова, например, в виде Весов — знака зодиака, который часто описывается именно как две балансирующие чаши. Средневековый астролог Пьер д’Айли заметил: «Весы — это человечный знак, знак Освободителя людей, знак благоразумной, справедливой и духовной натуры».
Мы также видим Афину в образе слепой статуи правосудия с весами в одной руке и мечом в другой, молчаливо наблюдающей и с надеждой вдохновляющей происходящее во многих зданиях суда по всему миру.
Боевая стойка:
Као заимствована мастерами тайцзи. Название переводится «прислониться, приблизиться, быть рядом с чем-то», что обозначает толчок плечом, или бодающее движение с использованием силы всего корпуса для нейтрализации опасной ситуации. Као применяется, когда в бою человек находится слишком близко к противнику. Движение выполняется с помощью ци «центрального равновесия». Оно поддерживает тело от плеча до бедра, а часть или даже весь корпус является в этом случае буфером для атаки и контроля.
Стойку надо выполнять, выпрямившись, т. к. если отклониться немного, голова оказывается в опасном положении, а шея может быть повреждена «ударом плетки», не говоря уже о потере равновесия. Чтобы этого не произошло, следует представлять, что корпус, полный подконтрольной энергии, такой же крепкий и неподвижный, как гора. Это значит, что если боец оказывается в ситуации, когда не может воспользоваться ударами руками, локтем, ногами или головой, ему на помощь приходит плечо, как грозная, тяжелая ударная единица. Позвоночник должен занимать вертикальное положение, все же позволяя ци без помех выходить из даньтянь наружу, в корпус, одновременно крепко сохраняя привязку к юнцюань (Kd1).