Читаем Секретный дневник Кэмерон Баум(СИ) полностью

Здесь весьма жаркая и засушливая местность, однако человеческие мастерство и изобретательность приручили суровый пейзаж и трансформировали в... поля для гольфа. Они тянутся вдоль дороги на сколько хватает глаз, а мой глаз видит очень далеко. Использовать технологии для обеспечения развлечения, в котором железными клюшками бьют по маленькому резиновому шарику, чтобы загнать тот в случайно расположенные на земле ямки несколько странно. Люди, добившиеся в этом успехов, купаются в славе и богатстве, имеют статус выше докторов, учителей, солдат и учёных, которые, кажется, заслуживают этого куда больше. Даже Джону трудно объяснить мне причины этого, а уж тем более оправдать. Люди, иной раз, через чур странные.


Кое-что в топологии ландшафта, в особенности одного из полей для гольфа и расположенного на нём трио песчаных ловушек, охраняющих одну из лунок, инициирует запуск процедуры доступа к памяти. Я извлекаю соответствующий фрагмент и начинаю воспроизведение.


ПАЛМ СПРИНГС (Будущее)


Я в центральной песчаной ловушке. Песка здесь нет давным-давно, как нет и зелёных травянистых фэйрвэев и коротко стриженых гринов. Пустыня вернулась в Палм Спрингс всерьёз и надолго. Песчаные ловушки были дополнительно вырыты и теперь они на много метров глубже. Это ямы с установленными в них зенитными пушками, закреплёнными в земле и нацеленными в небо. Тунели соединяют ямы друг с другом, подземными жилыми помещениями и хорошо укомплектованным арсеналом.


"Хорошенько натягивай, чёрт-тя-дери! Провиснет - будет болтаться. Птицы-разведчики могут засечь даже малейшее движение."

Я занимаюсь пультом управления одной из зенитных пушек. Голос доносится сверху, где бойцы сопротивления изо всех сил стараются получше натянуть маскировочную сетку под палящим пустынным солнцем.


Один из них прыгает вниз в яму, приземляясь на удивление мягко для человека его комплекции. Я узнаю в нём комвзвода. Данные о нём появляются на моём информационном дисплее.


МИКЕЛ ОЛСЕН


ВОЗРАСТ 28


ЗВАНИЕ: МАЙОР


ПОВЫШЕН В ЗВАНИИ НА ПОЛЕ БОЯ ВО ВРЕМЯ ПЕРВОГО СРАЖЕНИЯ ЗА СЕРРАНО ПОИНТ


НАГРАЖДЕН ЗА ОТВАГУ ПОД ОГНЁМ ПРОТИВНИКА ПРИ ОСАДЕ ВАН НИЗ


Я знаю, что Джон высоко ценит этого человека и доверил ему командование обороной Палм Спрингс. Непростое назначение. Суровые условия и постоянная угроза бомбёжки Хантер-Киллерами.


Олсен раздет по пояс, его туловище загорело на солнце и покрыто краской. Татуировки. Я слышала, как солдаты женского пола в штабе обсуждали, что чем больше у мужчины татуировок, тем меньше его инструмент. У этого мужчины татуировок очень много, однако размер его инструмента не оставляет поводов для сомнений. Гаечный ключ на 32.


"Бля, ну и жара!" восклицает он. "Никогда, наверное, я к ней не привыкну. В Мэне (имеется в виду штат Мэн, прим. пер) лето таким никогда не было."


"Вообще-то, сейчас осень," замечаю я. "Сегодня 9 октября."


"Да ну? Нынче сложно за календарём уследить. И на деревья тут не посмотришь."


Я решаю не упоминать равноденствие, снижение солнца относительно горизонта, изменение рисунка звёздного неба. Для людей время идёт с тиканьем часов и переворотом листка в календаре.


"А чем это вы здесь занимаетесь?"


"Обновляю программу целеуказания," объясняю я. "Человеческой реакции недостаточно, чтобы сбить Хантер-Киллер, когда тот в атакующем режиме."


"Чтобы убить машину, используй машину, так?"


"Так точно."


Ещё один мужчина появляется из соединительного туннеля. "Эй, майор, есть новости! Говорят штаб выслал к нам послушную железяку, чтоб научить нас воевать." Он замечает меня и голос его становится заискивающим. "Ух ты, смотрите-ка сюда. А кто этот сладкий кексик?"


"Послушная железяка," отвечаю я не оборачиваясь.


"О! Вспомни говно... Без обид," тут же добавляет он.


"Без обид."


К нам присоединяются другие солдаты. Кто-то присвистнул. Глядя на меня? Вероятно. Слышится перешёптывание. Объясняется моё присутствие. Почему я здесь. Кто я.


Что я...


"Тогда в Канзасе один из ваших пробрался к нам в туннели. Убил тридцать человк, прежде, чем мы его прикончили."


"Это то, для чего нас создавали." И снова я не утруждаюсь обернуться.


"Тебя сделали по образу и подобию кого-то конкретного?"


"Да."


"И где она теперь?"


"Умерла."


Кто-то плюёт на землю рядом с моим ботинком. Намеренно рядом. Предпочитаю проигнорировать.


Я ввожу инструкции и зенитная пушка начинает вращаться. Кто-то из солдат изумлённо вздыхает.


"Сохраняйте спокойствие, " объявляю я. "Я всего-лишь провожу тестирование."


Стволы следят за несуществующим Хантер-Киллером, пролетающим в небе. Я делаю небольшие дополнительные изменения, завершаю тестовую программу и закрываю панель управления.


"Моя работа здесь завершена. Я возвращаюсь в штаб. У генерала есть для меня другие задания."


"Кто бы сомневался!"


Доносится шёпот, который вызывает смех. Наконец, я поворачиваюсь к людям лицом. Они умолкают. Следует ли мне применить дисциплинарное наказание? Технически, я старше по званию чем майор, поскольку подчиняюсь только Джону.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары