Секретный ключ

Я быстро открыла окна, потом схватила протестующего Оливера и вынесла его на задний дворик. Как только я опустила его на землю, он бросился бегом через полянку, перескочил забор и исчез. Я снова почувствовала, как Лондон накрывает зловещая тишина. Где-то далеко были слышны сирены и звук вращающихся лопастей вертолёта. Я поняла, что ужасно напугана. Мне нужно было подумать.

Через некоторое время я вернулась на кухню. Пары немного рассеялись, и глаза больше не жгло, но запах остался. Большая часть слизи ушла в слив, остальное я смыла, зачерпнув дождевой воды из бочки. Я прошла в гостиную и, усевшись перед телевизором, стала переключать каналы.

– …сообщения поступают из всех районов, от Туикенем на западе…

– …советуют не открывать краны и не пользоваться сливом унитазов…

– …комментариев от главы правительства пока не поступало, но осведомлённые источники говорят, что назначено экстренное заседание кабинета министров…

На экране люди в защитных костюмах лезли в канализацию; жители выносили из домов вёдра с красной слизью и сливали её в решётки водостоков; глава Министерства обороны давал пресс-конференцию на фоне водонасосной станции. Вдруг на экране появился какой-то смутно знакомый человек. Но только он открыл рот, как послышался грохот: это папа пинком открыл входную дверь. На нём был прорезиненный комбинезон, как у рыбаков, весь покрытый слизью. Глаза у папы были красные.

– Пап! С тобой всё в порядке?

– Серпентайн весь полон этой гадости… вдруг вылезла непонятно откуда…

– Да что ты!

Я бросилась ему помогать.

– Не трогай! Что бы это ни было, оно жжётся. Просто постели газету на пол.

– Пап, ты что, плачешь?

– Да, из-за этой слизи. Ужасно разъедает глаза. Давай скорее газету!

Я убежала, вернулась со старой «Таймс» и разложила листы на полу, а папа вышел через кухню на задний двор. Ворча, он начал расстёгивать комбинезон. Мой взгляд снова упал на телевизор. Всё те же кадры: у одних людей берут интервью, другие лезут в лабиринт тоннелей под городом. Напасть распространилась по столице, затронув все дома, все фабрики, все больницы. Никто не мог укрыться от удушающей вони, и никто, похоже, не знал, откуда взялась эта красная слизь.

Прогнило что-то в Лондоне, однако…

Я пошла в прихожую за своей сумкой. Я бросила её здесь всего десять минут назад – но как всё изменилось за это время! Подумать только, я хотела прекратить свои расследования! Я вытащила блокнот, пролистала его до чистой страницы и написала:

Лондон отравлен

Наступила ночь, и я сидела на кровати под открытым окном в своей крошечной комнатке. Я зашивала школьную юбку при свете фонарика и слушала радио. Папа думал, что я уже сплю, поэтому пришлось уменьшить громкость до минимума и прижать приёмник к самому уху. Каждые пару минут я меняла станцию, но по всем частотам говорили одно и то же:

– Красные водоросли распространились…

– Лондонская система водоснабжения заражена…

– Слизь, которую житель Ислингтона Ричард описал как «нечто из фильма ужасов»…

Починив юбку, я отложила её в сторону и стала смотреть через окошко на затуманенные звёзды. Ветер доносил звуки сирен, которые выли по всему Лондону. Иногда пролетал вертолёт, но я не могла определить, это полицейские кружат над городом или телевизионщики снимают его сверху. В столице кризис.

А у меня?

Меня заперли дома.

Я лежала неподвижно, но в моей голове шла война. С одной стороны, я была очень напугана угрозами и действительно боялась за папу. С другой стороны (как ни стыдно признаться), мне было так интересно! Происшествие с профессором Д’Оливейрой – настоящее дело, большое расследование, иначе зачем кто-то стал бы мне угрожать? Я вспомнила о газете, которую нашла у неё в руке, достала её и развернула. Там была маленькая статейка, буквально на два абзаца, о загрязнении воды в Лондоне.

Учёные подтвердили, что качество водопроводной воды в Лондоне упало за последнюю неделю, но отказались высказывать предположение относительно источника загрязнения. В настоящее время уровень загрязнения не представляет угрозы для человека…

Статья написана вчера, а сегодня всё изменилось. Может быть, профессор Д’Оливейра знала о чём-то заранее? Теперь уже речь шла о том, что в Лондоне объявят карантин, чтобы не дать водорослям распространиться по всей стране, а то и по всему миру.

Я держала в руке блокнот и открывала то одну, то другую страницу с записями: «НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ» и «ВОДА В ЛОНДОНЕ ОТРАВЛЕНА». Чем дольше я думала, тем больше мне казалось, что эти события связаны. Как – я пока не понимала; это была просто интуиция, предчувствие. Я отложила блокнот, но слова остались, сверкая в небе над моим окном, – одно, другое, третье: