Секретный ключ

Присев на корточки, я потянула за кирпич: в этом месте раствор раскрошился, и кирпич легко доставался из кладки. В темноте не было видно, что находится в углублении, но я дернула за ленточку, к которой был прикреплён лист бумаги. Мы придумали этот тайник для того, чтобы Лиам мог передавать мне сообщения, когда меня нет дома, а телефон выключен (такое случалось постоянно). Наверняка Лиам что-то узнал о татуировке. Я могла бы прочесть записку прямо здесь, но боялась, что меня кто-нибудь заметит, а заодно раскроет наш тайник. Поэтому я сунула бумажку в карман и вставила кирпич на место.

Записку я прочитала уже у себя в комнате:

Я покачала головой. Почему же Лиам никак не отыщет этот символ? Ведь я точно уже где-то видела этот ключ – он мне сразу показался знакомым. Обычно память меня не подводила, но теперь я будто бы искала что-то на ощупь в темноте – и стоило мне что-то нащупать, как оно тут же исчезало.

Переодевшись в пижаму, я легла поверх покрывала и стала обмахиваться веером, сложенным из бумаги. К моему удивлению, я была полна энергии: маленькие серые клеточки упорно трудились, но пока безрезультатно.

Глядя через окошко на тёмно-розовые ночные облака, я вспоминала всё, что произошло за последние пару дней. Два дня назад я была Агата-Невидимка, а теперь кто-то считает меня опасной и угрожает мне. С одной стороны, мне было ужасно лестно, что существует человек или даже несколько людей, которые считают, что я способна что-то изменить, нарушить их планы или даже разоблачить их. Но, с другой стороны, мне было от этого не по себе.

Я быстро записала все основные факты на развороте блокнота и нарисовала стрелочки между теми событиями, которые, как мне казалось, были связаны. Красная слизь → нападение на меня у Королевского географического общества. Профессор Д’Оливейра → её татуировка → авария в парке…

Внезапно я подскочила: кто-то постучал во входную дверь. Я бросила взгляд на часы – почти одиннадцать. Кто мог прийти в такой поздний час? Я услышала, как папа открывает дверь и здоровается. Значит, он ждал этого гостя. Я выглянула из окна, но человек уже вошёл в дом. После нападения у КГО я нервничала: мало ли кто пришёл к папе? Откуда я знаю, что этот гость именно тот, за кого себя выдаёт?

Дверь захлопнулась, и в прихожей раздались шаги. Гость и папа прошли на кухню. Я быстро надела тапочки, чтобы передвигаться как можно тише, и прокралась вниз. На полпути ко мне с громким мяуканьем кинулся Оливер, и я замерла, уверенная, что он меня выдаст. Но разговор внизу не прервался. По бокам нашей лестницы – две стены, а внизу – дверь, ведущая в прихожую. Её-то я и приоткрыла, совсем чуть-чуть, чтобы слышать голоса из кухни.

Подхватив Оливера на руки, я уселась на нижнюю ступеньку лестницы и начала вслушиваться в разговор. Это было не так-то просто: Оливер, блаженно вытянувшийся у меня на коленях, громко мурлыкал.

Я различала только слова гостя. Папа говорил негромко, а вот голос его собеседника был звучным. Кажется, этот человек привык отдавать приказы. Было ясно, что они обсуждают водоросли: до меня долетали слова «регенерация», «темпы прироста» и «нестабильное газообразование».

Однако я была уверена, что наш гость не учёный. Люди науки обычно тихие и рассеянные, а этот человек говорил с такой уверенностью, что я сразу же представила его в дорогом модном костюме.

Папа спросил:

– Так что вы думаете? Как нам их победить, мистер, э-э, Дэвенпорт?

– Ну, Руф, я думаю, ты со своей лабораторией на верном пути!

– Никто не зовет папу Руфом, – шепнула я Оливеру. Толстяк встал на четыре лапы, выпустил острые когти и ткнулся носом мне в лицо. От него пахло лососевым кормом.

– Я думаю, ты вскоре поймёшь, что к чему, – продолжил Дэвенпорт.

– Если бы только знать, какой у них источник питания, – сказал папа.

Дэвенпорт захохотал:

– Хороший вопрос, дружище!

Мне хотелось пойти и получше рассмотреть этого человека, но не успела я встать, как услышала, что они с папой вышли в прихожую. Я застыла на месте, затаив дыхание.

Наконец они распрощались, и я выдохнула с облегчением. Перед тем как закрыть дверь, папа пожелал спокойной ночи Джей-Пи, а тот – ему. Что он, интересно, делает в такой поздний час у нашего дома вместо того, чтобы спокойно спать под раскидистым деревом?

Мой мозг работал на полную мощь. Я пыталась переварить информацию, а перед внутренним взором мелькали картинки. Я подозревала всех вокруг. А ещё из головы никак не выходил символ в виде ключа. Если бы только вспомнить, где я его видела раньше! Тут я услышала, как папа закрыл дверь, и поняла, что мне пора уходить.

Оливер бросил свои попытки использовать меня вместо кресла и свернулся на ступеньке.

Когда я наклонилась, чтобы поднять его, в голове промелькнула яркая картинка. Это была всего лишь секундная вспышка, но я не сомневалась, что наконец-то напала на след.