Секретный концлагерь

– Но в чем же тут беда? – недоуменно спросил Черных. – Ведь хорошее же лекарство! Разве кто-нибудь откажется прожить на свете сто лет?

– Беда, разумеется, не в самом лекарстве, – согласился профессор. – А в том, каким способом его изготавливают.

– И каким же? – насторожился Мажарин.

Профессор ответил не сразу. Наверно, целых две минуты он, не мигая, смотрел куда-то в пустоту и лишь затем очень четко произнес:

– Его готовят из детей. Вот так, панове. Его готовят из детей.

– Это как же так? – ошарашенно произнес Мартынок. – В переносном, что ли, смысле?

– В самом прямом, – горестно ответил профессор. – Из детских организмов, а точнее, из спинного мозга, забирают биологический материал. Это, так сказать, сырье для будущего лекарства.

После таких слов в помещении наступила тишина. А затем Мажарин спросил:

– И что же потом бывает с этими детьми?

– Насколько я разбираюсь в медицине, ничего хорошего, – ответил профессор. – Мозг, знаете ли, штука тонкая и загадочная. В том числе и спинной мозг. От этого ребенок может стать инвалидом или может умереть. Я не знаю, мне никогда не доводилось сталкиваться с подобным на практике. До этой поры я и подумать не мог, что это возможно – на практике. Оказывается, возможно. Да… И вот, панове, вы мне скажите: если это не изуверство, то что это такое?

Этот вопрос был из разряда тех, на которые ответа не требовалось.

– Но где же они берут детей для этого дела? – спросил Мажарин и тут же сам нашел ответ на свой вопрос: – А, понимаю – «Белая ромашка»!

– Виноват… – вопросительно взглянул на него профессор.

– Где-то в Польше есть детский концлагерь, называющийся «Белая ромашка», – пояснил Мартынок. – И вот…

– В тех бумагах, с которыми я работал, также фигурируют эти слова, – сказал на это профессор. – Вот, не угодно ли взглянуть? В левом верхнем углу, на каждой странице.

– Да, мы видели, – кивнул Мажарин. – Непонятно лишь, для чего это нужно.

– Те процедуры, которым подвергаются дети, засекречены, – пояснил профессор. – Ну а где секреты, там и всяческие условные обозначения и наименования. Так вот: мерзость, о которой мы сейчас толкуем, также имеет свое секретное название. Называется – «Белая ромашка». Оттого-то и обозначения на каждом листе. Немцы любят порядок и четкость, – при этих словах профессор скривил лицо.

– Что ж, теперь все сходится, – грустно усмехнулся Мартынок. – Как любил выражаться один мой довоенный знакомый – чика в чику.

– Вы сказали детский концлагерь? – спросил профессор.

– Да, – мрачно ответил Мажарин. – «Белая ромашка».

– Красивое название, и такие гнусные дела! – вздохнул профессор. – Вовек себе не прощу, что вляпался в такую мерзость! А вам, панове, огромное спасибо.

– За что же? – спросил Черных.

– За то, что удержали меня от полного и окончательного погружения в это болото, – сказал профессор. – Отныне я ваш должник – раз и навсегда. А потому располагайте мною и моими скромными знаниями, как вам будет угодно. Даже если вы меня осудите – это ничего не будет означать. Все равно я к вашим услугам. Сообща мы должны покончить с этим изуверством – вот что я думаю!

– Мысль, конечно, дельная, – согласился Мажарин. – Покончить… Тут надо подумать. Посовещаться.

– О да, я понимаю, – сказал профессор, помолчал и спросил: – И что же мне делать дальше?

– Дальше? – задумчиво переспросил Мажарин. – Домой, конечно, вам возвращаться не следует. Причину я вам уже объяснял.

– Но как же… – растерянно произнес профессор.

– Как-то надо позаботиться о вашей безопасности, – сказал Мажарин. – Значит, так… Сейчас вы с нашими людьми отправитесь к себе домой, соберете необходимые вещи и вообще все, что вам потребуется, и тотчас же обратно. А я тем временем посоветуюсь с начальством, как нам быть с вами дальше.

– Лучше бы вы посадили меня в тюрьму! – горестно заявил профессор. – Я того заслуживаю!

– Ну, вы уже и сами себя посадили в тюрьму, – усмехнулся Мартынок. – Муки совести – самая страшная тюрьма. Так говорил один мой довоенный знакомый.

– О да, – согласился профессор. – Ваш знакомый был мудрым человеком.

– Да, был, – задумчиво произнес Мартынок. – Старик-рыбак. Интересно знать, где он сейчас? Жив ли?

– Да, кстати! – неожиданно произнес Черных. – Хотел спросить… Сколько лекарства можно добыть из… – он замялся, не решаясь произносить дальнейшие слова.

– Из одного биологического забора? – спросил профессор. – Вы это имели в виду?

– Ну да…

– Немного, – сказал профессор. – Потому-то таких заборов надо делать много. А из этого следует, что… Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

– Понимаю, – мрачно ответил Черных.

– Оттого-то, – после короткого молчания произнес профессор, – такое лекарство должно быть очень дорогим. Кто-то умирает, а кто-то на этом наживается. В данном случае умирают дети.

Мартынок хотел что-то ответить на такие слова, но почему-то ничего не сказал, лишь вздохнул и злобно цыкнул.

Глава 9