Секретный концлагерь

– Половина охранников состояла из немцев, а другая половина – из местных, – пояснила женщина. – Они и убивали. Местные… Немцы поручали эту работу им.

– Сейчас лагерь пуст, – сказал Мажарин. – Немцы сбежали. А дети?

– Детей они забрали с собой, – сказала женщина. – Немцы говорили: мы отступаем, а потому детей надо уберечь для последующих процедур. Где, мол, сейчас раздобудешь подопытный материал? Вот и увезли. Посадили ночью на грузовики и…

– Куда они уехали? – спросил Мажарин.

– Точно не знаю, – отвела глаза женщина.

– Неужели? – иронично спросил Мартынок. – Ну а если припомнить?

– Куда-то в Германию, – сказала женщина.

– А если еще точнее? – напористо спросил Мартынок.

– Есть такой городок – Штайне, – ответила задержанная. – Вроде туда и увезли.

– А говоришь не знаешь, – ухмыльнулся Мартынок. – Все-то ты знаешь, красотуля! Ну а ты-то сама отчего не отбыла в этот самый Штайне? Ведь, поди, звали?

– Звали, – кивнула задержанная. – Обещали золотые горы. Намекали, что в Германии никто долго не задержится, что всех нас уже ждут в какой-то заморской стране… Потому что уж очень ценные и перспективные у нас опыты.

– Лекарство от старости, – хмыкнул Мартынок. – Понятное дело… Ну и что же ты с ними не отбыла в ту благословенную заморскую державу транзитом через Германию?

На этот вопрос Мирослава Седлачек ничего не ответила. Мартынок хотел повторить вопрос, но передумал, потому что понял – все равно она на него не ответит. Да по большому счету такой ответ был для смершевцев и неважен. В конце концов, это было личное дело Мирославы Седлачек – отчего она не отбыла с немцами. Может, испугалась, может, ощутила нечто вроде запоздалого раскаяния. Некогда было смершевцам лезть в душу к этой женщине, да и не их это было дело. Любой человек всегда должен оставаться со своей душой один на один.

– Ну а куда подевались охранники? – спросил Мартынок. – Те, которые из местных? Я так думаю, что немцы их с собой не позвали?

– Не знаю, – ответила женщина. – Разбежались кто куда. Семерых вы поймали…

– Вот оно как! – удивился Мартынок. – Значит, эти усатые дядечки и бравые хлопцы и есть охранники, которые расстреливали детишек?

Женщина молча кивнула.

– Спокойно, Ян! – глянул на Кицака Мажарин, видя, что он опять собирается вскочить и, наверное, произнести очередную гневную речь. – Не надо. Сейчас нам нужны факты.

Ян махнул рукой и опустил голову.

– Что ж, красотуля, на этом пока все, – сказал Мартынок, обращаясь к женщине. – Не скажу, что наша встреча была приятной. Век бы вас не видеть, таких-то… Сейчас тебя отведут в кутузку, и на этом прощай. Хотя, по-хорошему, надо было бы отвести тебя на площадь – на всеобщее обозрение и растерзание. По высшим законам справедливости.

– Я могу рассказать подробности о процедурах, – испуганным голосом ответила задержанная. – Я много чего знаю!..

– Обязательно расскажешь, – усмехнулся Мартынок. – Куда же ты денешься? Да только уже не нам. Уверяю, найдутся у тебя и другие заинтересованные слушатели и ценители твоих признаний.

– А комендант лагеря Ирма Ланг тоже отбыла в Германию? – неожиданно спросил Мажарин.

– Наверно, – сказала женщина. – Не здесь же ей оставаться.

Глава 14

– Итак, что мы имеем на данный момент? – Мажарин поочередно взглянул на Мартынка, Черных и Яна. Павлины не было, она по-прежнему находилась со спасенными детьми. – Мне сдается, не так уж и мало. Во-первых, кучу всяких документов. Бумаги, которые остались в Кракове, бумаги, которые принес Кирилл… Во-вторых, девять задержанных, которые были сотрудниками концлагеря. Их показания. Охранников, правда, мы пока не допрашивали, но и без них картина очень даже ясная. И вывод из этой картины такой…

– Был изуверский концлагерь, и не стало концлагеря, – дополнил слова Алексея Мартынок. – Остались одни строения да вороны на крышах. А доктора в золотых пенсне исчезли вместе с детишками.

– Вот именно, – кивнул Мажарин. – Да оно и черт бы с ними, с этими докторами и прочей сволочью. Детишки – вот самое главное.

– Это да, – проговорил Мартынок, а Черных и Ян, соглашаясь с ним, кивнули.

– И что будем делать? – спросил Мажарин у своего малочисленного войска, а поскольку все молчали, он проговорил: – Жалко детишек. Очень жалко. Пропадут. Помочь надо детишкам.

– Да, надо бы, – согласился Черных.

Мартынок не сказал ничего, лишь одобрительно улыбнулся. Что же касается Яна, то по всему было видно, что он готов мчаться на помощь несчастным детям хоть сейчас, хоть на край света, а не только в неведомый ему немецкий населенный пункт Штайне.

– Да вот ведь какая беда, – развел руками Мажарин. – Где он находится, этот самый Штайне?

– Вроде как в Германии, – сказал Мартынок. – Если, конечно, верить этой милахе, которую мы допрашивали.

– В том-то и дело, что в Германии, – вздохнул Мажарин. – То есть за линией фронта. А это значит, что если, предположим, нам отправиться в этот Штайне, то придется пересекать линию фронта.

– Ну да, – сказал Черных. – А как же иначе?

– Не наше это дело – шастать за линию фронта, – сказал Мажарин. – Будто сами не знаете… У нас – другие задачи. По эту сторону.