Секретный рейд адмирала Брэда

Брэда так и подмывало воскликнуть: «Тогда, что же привело вас сюда, в ложе к человеку, с которым вас ничего не объединяет?!». Но задать именно этот вопрос так и не решился. На него вдруг снизошел почти мистический страх: «Одно неосторожное слово — и видение из золотистых волос и налитого, не по-женски крепкого, мускулистого тела — источится французскими духами, развеется и исчезнет!».

Брэд вдруг испугался, что разрушит не только весь тот неразгаданный, таинственный порыв, который привел к нему в каюту эту удивительную женщину, но и разорвет всю ту странную связь, которая до сих пор каким-то непостижимым образом единила их.

В этот вечер Брэд был агрессивен, как прошедший через трупы растерзанных соперников леопард, и неутомим, как перезревший в своей половой тоске юнец, случайно дорвавшийся до податливого, умудренного сексуальными баталиями тела неприхотливой уличной женщины.

И мир не знал, мир даже не догадывался… Впрочем, какое дело было всему остальному миру до этих двух слившихся в объятиях людей, которые извергали вулканы страстей посреди ледового антарктического моря; и какое дело было этим двум, истосковавшимся друг по другу людям до всего прочего мира?!

В эти, самой судьбой отведенные им минуты — своими нежными касаниями, своим шепотом и ласками, своими вздохами и порывами они сотворяли свой собственный, духовный мир, который не имел почти ничего общего с «внутренним» и «континентальным» мирами.

— Вот такой она и была — эта ледовая ночь нашего прощания! — с томным придыханием проговорила Фройнштаг, когда, пресытившись сексуальным безумием, мужчина обессилено улегся вверх лицом рядом с ней.

— Почему прощания, Фройнштаг? — все еще страстно сжал ее руку.

— Потому что так нам суждено: жить на разных континентах, в разных эпохах и даже в разных мирах.

— Если «в разных мирах» — не аллегория, то не собираетесь ли вы уйти во внутренние миры Страны Атлантов и Рейх-Атлантиды?!

— Рейх-Атлантиды? До того, как я побывала в Стране Атлантов, мне казалось, что место истинной германки сейчас там, в районе «Базы-211», в Рейх-Атлантиде. И если бы Скорцени удалось обрести волю, возможно, я сумела бы убедить его, что наш долг перед арийской нацией — уйти в подземелья Нового Рейха.

— Но обязательно со Скорцени… — ревниво прокряхтел командующий эскадрой.

— Мне и в голову не приходило, что существует еще кто-то, кто способен был бы прорваться к этой базе сквозь арийские и атлантические заслоны. И уж совсем дикой показалась бы мысль видеть в этом человеке вас, мой непобедимый адмирал, вчерашнего нашего врага. И лотом, в какой мир я бы не попадала, если рядом со мной оказывается Скорцени, мир этот сразу же становится «совершенно иным миром».

— Более романтичным? Сомневаюсь.

— А если я стану утверждать, что более суровым — это вас устроит? — вежливо освободила Лилия свою руку, и это не осталось незамеченным.

— Более суровый, но не более совершенным, Фройнштаг. Возможно, это чудовище и способно, все, что угодно, взорвать или разрушить, но вряд ли оно способно что-либо создать.

— Это потрясающее чудовище, мой непоколебимый адмирал, да только вам этого не понять, — проговорила Фройнштаг уже в те минуты, когда корпус авианосца в очередной раз начал вибрировать так, словно Антарктика пропускала его через подводную камнедробилку.

Несмотря на всю мощь своего корпуса, авианосец действительно то и дело содрогался, вспаривая оказавшиеся под ним подводные части айсбергов или блуждающих льдин. И хотя «Флорида» шла вслед за мощным военным ледоколом «Сент-Джон», однако сразу же за его кормой льдины сходились, а все открытые части моря Дейвиса представляли собой сплошное ледяное крошево, которое в двух-трех милях южнее проложенного эскадренным штурманом курса, переходило в сплошные паковые поля.

— Но теперь вы уже побывали в этом своем Новом Рейхе, гауптштурмфюрер СС Фройнштаг.

— Прошу прощения, адмирал, до Нового Рейха мы с вами, положим, так и не добрались.

— Зато побывали в соседней Стране Атлантов, во Внутреннем Мире, и это свершившийся факт, — вдруг проскользнуло в интонациях адмирала легкое раздражение. — Что теперь? Романтика подземных миров развеялась? Вам уже не хочется стоять у истоков рождения новой расы — подземных арийцев?

— Наверное, для этого я недостаточно германизирована. Или точнее сказать, слишком разгерманизировалась в своей сытой, ухоженной и безразличной Швейцарии.

Ожил телефон корабельной связи, и Роберт Бэрд вынужден был взять трубку.

— Это вы, Шербрук, дьявол вам в глотку? Я ведь приказал не тревожить. Ни под каким предлогом. Поступило радиосообщение от коммодора Бертолдо? И что, сидя на льдине, он сообщает, что все суда его отряда затонули? Нет? Тогда какого дьявола?!

Решив, что разговор затянется, Фройнштаг предприняла попытку тихонько подняться, чтобы выскользнуть из-под лежащей на ее бедре руки адмирала. Однако Брэд уловил это движение и панически вонзился пальцами в ее тело.