Секреты

Я была абсолютно уверена, что все идет не так, как надо. Как я скажу ей, что уезжаю?

Скажу?

Это было слишком.

Когда мы поднялись в воздух и свет погас, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. К счастью, места, которые были забронированы для меня, были в первом классе, и еще больше повезло, что рядом со мной никого не было. Держа сумочку на коленях, я сказала:

– Прости, мама. Мне следовало прислушаться. Скажи мне, что делать.

Глава 7

Кеннеди

Я резко проснулась и подпрыгнула на сиденье, когда самолет коснулся земли. Мне все это приснилось… а может, все это было на самом деле. Что бы это ни было, мое дыхание стало прерывистым, а руки вцепились в большие подлокотники кресла. Когда сознание просочилось прояснилось, мой кошмар был забыт, замененный ужасающей реальностью последних нескольких часов. Образы – настолько реальные, что я все еще чувствовала запах его одеколона и его теплое прикосновение к моей коже – сцены, произошедшей несколько часов назад в распределительном центре, удерживали меня безмолвной и скованной, пока самолет выруливал к выходу.

– Никому не говори об этом соглашении.

– Ты моя. Твой отец дал слово.

– Арания МакКри.

– Делай, что тебе говорят, и она никогда не узнает, как и ее муж. Они останутся в блаженном неведении.

Мой желудок скрутило, когда картина, созданная моими воспоминаниями, стала полной, включая глубокий тенор таинственного человека и неумолимые гранитные черты лица. В другом свете, в другом случае он мог бы быть красив своим крепким, высоким телосложением, мускулистыми руками и дьявольски поразительным лицом. Его точеный подбородок, высокие скулы и темные глаза привлекли мое внимание на парковке. И все же воспоминание о его взгляде наполнило меня не теплом, а страхом. Эти черты не были приветливыми; напротив, в моем сознании они принадлежали статуе, холодной как камень и такой же непреклонной, за исключением тех случаев, когда он прижимался ко мне.

Когда самолет подрулил ближе к выходу, воспоминания о нем, стене, напряженном взгляде и его теле, прижавшемся ко мне, вернулись с удвоенной силой. Глядя на свою предательскую грудь, я уже не в первый раз пожалела, что не надела лифчик под шелковое платье.

Выключив вентиляцию сверху, я скрестила руки на груди.

За маленьким окошком сиял огнями аэропорт. Мужчины и женщины сновали туда-сюда с оранжевыми жилетами и красными палочками, направляя самолеты, в то время как маленькие машины тащили тележки, заполненные или готовые быть заполненными багажом.

Была еще середина ночи, или, лучше сказать, раннее утро пятницы. Я не была уверена ни в чем, кроме того, что солнце все еще спит, и мне тоже этого хотелось.

Как я могу?

Была пятница, и через неделю я должна вернуться в Чикаго.

– Мисс Хокинс, с вами все в порядке? – спросила стюардесса со своего места у выхода.

Ее вопрос, в котором она назвала мое имя, поразил меня. И тут я вспомнила, что уже после посадки подтвердила ей свое имя.

– Да, я удивлена, что мы на месте. Наверное, именно так и происходит, когда спишь большую часть полета.

– Прошло всего два часа.

– Два? Я думала, что дорога до Боулдера займет больше времени.

Она покачала головой.

– Мне очень жаль. Разве вы не слышали объявления?

– Какое объявление?

– У одного из пассажиров… ситуация. Я действительно не могу больше ничего разглашать, но нам пришлось совершить вынужденную посадку в Уичито.

– Уичито? Канзас?

– Да, нам всем нужно будет высадиться. Служба поддержки клиентов работает над тем, чтобы помочь всем добраться до конечного пункта назначения.

– Нет, мне надо быть в Боулдере.

– Это не входило ни в один из наших планов, – сказала она.

– Я уверена, что они смогут вам помочь.

Я вздохнула, думая о том, что мне следует спать в чикагском отеле или даже все еще быть на пути в Боулдер. Чего мне не следовало делать, так это быть в Уичито, штат Канзас. За окном по ту сторону прохода двигалась гигантская змея, ее пасть была открыта, когда она приблизилась к двери самолета.

Я достала телефон из сумочки и выключила режим полета. В Боулдере было всего два часа ночи, а меня все еще не было там.

Одним из преимуществ полета первым классом было то, что он был одним из первых, кто вышел из самолета. Это было уже после того, как сотрудники авиакомпании помогли пассажиру разобраться с ситуацией. Я уже начала сомневаться в этом слове. Когда пожилого мужчину вывели из задней части самолета, все уставились на него. Он не выглядел больным или агрессивным.

Когда он вышел на дорожку, звякнул колокольчик, и, как дрессированные животные, которыми мы все были, кабина наполнилась щелканьем ремней безопасности, когда мы все встали, чтобы забрать свои вещи. Я повернулась к мужчине из ряда позади меня.

– Что с ним?

Он пожал плечами.

– Все, что я знаю, это то, что мне нужно быть в Денвере на собеседовании. Боулдер был самым близким, что я мог найти, и теперь ничего не получится.