Секреты

Мой язык метнулся к губам, дыхание стало глубже. Его темный взгляд не смотрел мне в глаза. Его лазерная точность была сфокусирована на моей груди, как будто он мог видеть сквозь материал.

– Стерлинг, – сказала я, возвращая его взгляд к моему. – Ты сказал – поговорить.

Он сделал один шаг и еще один, когда мои ноги синхронно двинулись назад, и наши взгляды остановились друг на друге. Мое отступление было недолгим, так как мои плечи столкнулись со стеной. Слабый запах одеколона, смешанный с запахом ночного воздуха и вертолетного топлива, окутывал его, создавая мужскую смесь. Наклонившись вперед, он положил руки по обе стороны от моего лица. С каждой секундой его взгляд темнел. С каждым тиканьем метафорических часов я пересматривала свою прежнюю мысль о страхе перед этим человеком. Стерлинг только что признался, что я нуждаюсь в защите от него. Может быть, да.

– Если бы ты только знала, как долго я тебя ждал… - Его низкий голос резонировал, отражаясь от стен. – Солнышко, ты всегда принадлежала мне.

Солнышко?

Его губы коснулись моего лба.

– Твой разум борется с этим, но твое тело знает, что это правда.

Я должна была повернуть это вспять, иначе пути назад не было. Я сражалась не с человеком, который держал меня в клетке, а с самой собой. Я ненавидела его прямоту и собственничество, и в то же время это были только два качества, которые заставляли меня хотеть Стерлинга Спарроу. Список рос с каждой минутой, и туман его присутствия не помогал.

Я подняла руку к его твердой груди.

– Я не знаю, как долго ты ждал. Вот, что ты собирался мне рассказать.

Он моргнул, кадык дернулся.

– Ты права. Ты должна знать… больше.

Он выпрямился, поднял руки и выпустил меня из объятий.

– Ты мне расскажешь? – спросила я.

Он сделал шаг назад, расчищая пространство между нами.

– Сначала ты мне расскажи.

– Рассказать тебе что?

– Расскажи мне, что ты знаешь о своем прошлом. Мне будет легче, если я пойму, что тебе сказали.

Выйдя на середину комнаты, я вздохнула и развернулась.

– Черт возьми, Стерлинг. За последнюю неделю ты рассказал мне больше, чем я знала всю свою жизнь. До тебя я только однажды слышала имя Арания. Однажды. Но я никогда не слышала имени МакКри… – я пожала плечами. – …Я имею в виду, думаю, что слышала его, но не в отношении меня. А сегодня Рита называет меня мисс МакКри. – Я хлопнула руками по обтянутым халатом бедрам. – …насколько все плохо?

Он качнул головой, сухожилия на шее натянулись, а челюсти сжались.

– Я пытаюсь взглянуть на это с твоей точки зрения, но у меня ничего не получается.

– Скажи мне, от кого, кроме тебя, мне нужна защита.

Впервые я увидела усталость в его выражении, ту же, что чувствовала я.

– Моя команда работает над тем, чтобы узнать больше, но в настоящее время я не готов дать тебе определенный ответ. Все, что я могу сказать, это то, что ты стала мишенью.

Я покачала головой.

– Мишенью для чего? Почему?

– Ты действительно не знаешь? Расскажи мне, что знаешь.

Доверю ли я Стерлингу Спарроу то немногое, что знаю?

Я была готова доверить ему свое тело – я предполагала, что доверила – и несколько секунд назад, я была на грани того, чтобы сделать это снова. Были ли мои свои секреты более ценны?

Я доверяла свое тело другим мужчинам, но никогда не делилась с ними правдой своего детства. Был ли Стерлинг другим?

– Арания.

Его темный взгляд был таким же проницательным, как и на парковке.

Стерлинг Спарроу другой. Он знал больше, чем я. Вот почему я согласилась поехать с ним в Чикаго – ради моих близких. Сердце подсказывало, что я могла найти другой способ защитить тех, кто мне дорог. Однако за двадцать шесть лет мне так и не представилось другой возможности раскрыть свои секреты.

Сглотнув, я села на край кровати.

– Ладно. Все, что я помню о своем детстве, – это мои родители.

Его глаза расширились.

– Ты помнишь своих родителей?

– Приемных, а не биологических.

Он кивнул.

– Я ничего и никого не помню до них. Они никогда не лгали мне. Я не помню, когда они сказали, что биологически я им не принадлежу, но я всегда принимала это. – Воспоминание скривило мои губы. – Они говорили, что не каждый может создать ребенка, но они были благословлены тем, что получили его. Они называли меня своим даром. – Шмыгнув, я вытерла слезу. – Они были единственной семьей, которую я имела. Когда мне было шестнадцать лет, мой отец, приемный отец, погиб в автомобильной катастрофе. Следующие несколько дней прошли как в тумане, пока однажды днем мама не сказала мне, что мы собираемся покататься. Я ничего не приготовила. Я не знала, куда мы едем – я думала, может, на папину могилу. У нас не было похорон, и я с трудом понимала, что происходит.

Стерлинг снова сидел в кресле. Расстояние давало мне силы продолжать говорить, рассказывая историю, которую я никогда раньше не произносила вслух. Никогда. Даже с Луизой. Ей, как и всем остальным, рассказали историю Филиппа и Дебби Хокинс. С годами эти вымышленные родители приобрели очертания и черты характера Байрона и Джози. Было проще рассказывать истории и менять только имена. В какой-то момент Хокинсы и Марши стали для моих родителей синонимами.