Что касается практики психоанализа, то тут порядок действия иной. Психоаналитик в течение долгого времени в ходе бесед с пациентом изучает конфликт как наблюдатель, со стороны. Специалист отыскивает конфликт в бессознательном пациента, чтобы тот, осознав суть проблемы, избавился от нее сам. Шаман же, напротив, утверждает, что исцеление наступит только в том случае, если он с помощью магических приемов выгонит духа из тела или из энергетического поля больного человека. Пациенту при этом не нужно ничего делать, следует только спокойно стоять и повиноваться шаману. Как шаман изгоняет духов, я уже описал в приведенных примерах.
Теперь возникает вопрос о том, кто же все-таки прав: шаман со своей магией или психоаналитик с его рациональным подходом. Критично настроенные современные люди, в том числе психоаналитики – эти сегодняшние «шаманы», – смотрят на традиционное шаманство свысока. Во всяком случае, с подобным отношением я постоянно сталкиваюсь в разговорах со своими собеседниками. По их словам, если практика шаманства вообще имеет лечебное действие, то она действует только на примитивных людей, которые верят в магические силы шамана; причиной же исцеления здесь, по-видимому, является так называемый «эффект плацебо» – эффект ложного лекарства. Но от шаманов и других народных врачевателей я слышал как раз противоположное: дескать, психоаналитик на самом деле не лечит, а исцеление – это плод воображения пациента; более того, специалист так активно занимается конфликтом (демоном), что передает демону дополнительную силу и только ухудшает ситуацию.
Карл Густав Юнг относится к тем немногим выдающимся психоаналитикам, которые верили в духов и прочую «нечистую силу» и не скрывали этого. Мало кто знает, что Зигмунд Фрейд в конце жизни перестал отвергать существование парапсихологических явлений, поскольку доказательства были в избытке. По словам ученого, если бы у него появилась возможность прожить жизнь заново, он бы занимался не психоанализом, а парапсихологией. Уже в докторской диссертации Юнга идет речь об одержимости духом, которую психолог ощущал в присутствии своей кузины. Как показало изучение семейного архива, эта дама была тайно влюблена в Карла Густава. Сам ученый об этом не догадывался или делал вид, что не догадывается. Он не считал свою кузину привлекательной. Скептики могут возразить, что за одержимость духом психолог принял подавленное сексуальное желание, но я, изучив имеющиеся материалы, со всей ответственностью могу сказать, что в данном случае речь шла именно о парапсихологических явлениях, которые невозможно объяснить с помощью рациональных доводов.
Таким образом, между двумя мировоззрениями лежит целая пропасть. Пропасть, однако, можно преодолеть и, взяв лучшее из обеих практик, сделать шаг вперед в направлении