Секреты медитативного дыхания

Цветы — неизменный элемент оформления многих буддий­ских храмов, монастырей и центров медитации. Они стоят там не только для красоты, но и для иллюстрации учения. В первый день цветы полны жизни и сил, источают аромат и радуют глаз. На второй день они отчасти утрачивают свой аромат. Вскоре соцветия поникают, начинают опадать лепестки, и, невзирая на наше восхищение, цветы умирают.

Разочаровываемся ли мы в цветах только из-за того, что они быстро вянут? Или же мы радуемся, пока они с нами, наслаж­даемся их красотой, а когда им приходит время увянуть, опе­чаливаемся на миг и идем своей дорогой? То же самое касается всего в человеческой жизни, в том числе экстаза и счастья.

Стоит присмотреться к этим состояниям, и мы не просто увидим, что они непостоянны (а это следует увидеть с предель­ной глубиной, а не только постичь умом, как мы привыкли), но и заметим собственное отношение к ним — наше стремление удержать их; догнать, если они уходят; недовольство другими состояниями, которые кажутся нам не столь прекрасными. Значительную часть жизни мы проводим в метаниях — за чем-то гоняемся, от чего-то бежим.

И еще мы видим, как эти желанные состояния питают ощу­щения «Я» и «мое»: это мой экстаз; я так счастлив в эти мгно­вения; моя медитация так прекрасна; хорошо, что я — буддист (до тех пор, пока это дарует мне счастье). Этому нет конца. Возникает новое пристрастие — к необычайно приятному медитативному состоянию. И если мы вцепимся в него так же, как в еду, секс, деньги, власть и славу, то сгорим.

Хорошо, когда мы осознаем, насколько нас утомляет непо­сильная работа на собственное эго. Но чаще люди не пони­мают, почему они утомлены, или даже вообще не осознают, что устали. Они целыми днями только и делают, что питают свое эго, выполняют его распоряжения, поддерживают, защи­щают. .. и разделяют его страдания. Это истощает.

Говорят, что все буддийское учение можно свести к одному принципу: ни в коем случае не привязывайся к «Я» и «мое». Это не значит, что мы не должны испытывать счастье и экстаз, про­сто нужно быть внимательными и не привязываться ни к тому, ни к другому. Если же мы все-таки привязались, необходимо ясно осознать сей факт. Осознание защитит нас.

Тут возникает вот какая проблема: можем ли мы, в полной мере испытав счастье и экстаз, легко отпустить их, когда они закончатся? Можем ли мы смириться с законами природы, которые в любом случае будут работать, не спрашивая нашего позволения? Можем ли мы сдаться этим законам так же, как мы сдаемся дыханию?

Здесь мы, очевидно, подходим к самой сути практики випас- саны. Мы не просто успокаиваемся и сосредоточиваемся; мы пристально вглядываемся в природу объекта, даже если этот объект — спокойствие. Мы обнаруживаем, что наделили сущ­ностью нечто нереальное; посчитали, будто можем удержать его; решили, будто оно нам принадлежит. Если приглядеться внимательно, оказывается, что все эти предположения иллю­зорны. Нужно просто позволить непостоянным состояниям приходить и уходить.

Путь любой буддийской практики пролегает через непо­стоянство. Это стезя пустоты, что, впрочем, не означает, будто вещей и явлений окружающего мира не существует. Просто они существуют не так, как нам кажется. Мы и сами в этом смысле не реальны: ведь люди составляют представление о себе, основываясь на воспоминаниях и различных идеалах, и затем изо всех сил стараются поддерживать созданный образ. Когда наконец нам удается освободиться от этого образа, мы испытываем огромное облегчение. И у нас появляется много сил и энергии на другие дела.

При всем при этом состояния экстаза и наслаждения, несмотря на свое непостоянство, могут быть исключительно ценными. По мере опыта человек может вызывать эти состоя­ния произвольно. Недавно мне довелось ухаживать за старею­щими и умирающими родителями. Пришлось оформлять массу каких-то доверенностей, общаться с работниками социальных служб. Возможно, некоторые из вас знают, что значит целыми днями блуждать по бюрократическим лабиринтам.

Я принадлежу к разряду людей, которые всячески избегают любых видов деятельности, требующих заполнения бланков и анкет. А тут пришлось заполнять их десятками. Это было мне в тягость, и я стал замечать, что, торопясь закончить неприятную процедуру, едва обращаю внимание на вопросы анкет. Однако если мне удавалось улучить момент и ненадолго погрузиться в состояние покоя (то была даже не випассана, а просто самадхи, наблюдение за дыханием), я чувствовал себя посвежевшим и с легким сердцем выполнял все, что было необходимо. Тогда я особенно отчетливо увидел, насколько велика практическая ценность этих состояний.

Мытье туалета