Секреты опытных дураков, которые всегда здоровы

— Ничего особенного, кроме вооруженной охраны с обеих сторон ограждения. После получения страной независимости постепенно начали разгораться споры о принадлежности наших предприятий.

По моему виду можно, видимо, прочесть полное непонимание, поэтому хазрат Юсуф решил пояснить:

— Видите ли, здесь настолько влиятельны клановые силы, что любой следователь районной прокуратуры сразу идет к главе общины, к которой принадлежат погибшие. Он записывает слово в слово то, что ему будет рассказано, как версия. Потом собирает в пакет предложенные вещественные доказательства, обедает, берет подарки для себя и родственников, живущих в городе, и уезжает к себе домой. Там дело закрывают — никто не виноват, никто не хочет огласки. Люди сами разбираются на месте. И так в республике неустойчивая обстановка.

Пожалуйста, пейте чай, вот сладости — это невестка делала специально к вашему приезду, не стесняйтесь.

— Спасибо, очень вкусно, — но я продолжал «ну–деть». — Ведь так конфликт не остановить, надо с милицией пойти по домам, изъять оружие… — бубнил ученик целителя.

— Так кто же такую делегацию в дом–то пустит? — в один голос спросили меня «продвинутые» собеседники.

Потом, посмотрев друг на друга, закричали как дети:

— Я первый сказал — загадываю желание!

— Нет, я!

— А я… уже! — и захохотали, вспомнив веселые детские годы, проведенные вместе.

Тогда я обрушил на эту идиллию холод логических построений.

— Во–первых, получается, что, как вы говорите, условия для небольшой войны созданы. Есть причина, вооруженные участники, и власть переходит от одних к другим! А во–вторых…

— Люди сами нам троим все это отдадут! — неожиданно продолжили мою фразу Али Баба и Юсуф.

В ответ немая сцена. Несколько секунд четыре глаза смотрели на меня с удивлением и, как мне казалось, с восхищением. И тут же сразу захохотали так, что в ушах зазвенело.

— Ну, сказал, ой, и фантазер же наш доктор, утомился в дороге… — в таком роде и так далее.

Но, как только я решил обосновать свою позицию и набрал в грудь воздуха, хозяин замахал руками.

— Пожалуйста, прошу вас, Олег–джан, давайте никаких больше сегодня разговоров о делах. Может быть, пойдемте отдыхать? Хорошо?

Все как–то сразу согласились.

Растянувшись на широченной кровати с тысячей подушек и великим множеством одеял, похожих на тонкие матрацы, я все думал о людях, живущих здесь. Днем они обычные граждане, занимаются хозяйством, встречаются с родственниками, может быть, жалуются на жизнь…Но вот ночью собираются группами и приносят с собой оружие. Ползет по улице поселка такая банда, будто ядовитая змея, и смотрит на номера домов. Кого же она ищет?

Вот шайка остановилась у наших ворот и ночные гости стали стучать, ударяя в створки чем–то тяжелым, как кнутом. Звук получился такой громкий, как будто из ружья стреляли. Бах, бах!

«Стой, а ведь и вправду из ружья!»…секунда — и я уже сидел на постели тряся головой. Для меня, выросшего в городе оружейников, где вдоль центральных улиц расположены заводы, изготавливающие все известное стреляющее оружие от пушек до спортивных пистолетов, там, где целыми днями и ночами слышны выстрелы из цехов испытания качества. Для меня — мальчишки, с детства вручную собиравшего различного рода взрывчатые и стреляющие изделия, выстрел из ружья был знаком, как голос родной матери. Я даже сразу определил: гладкоствольное, охотничье, двенадцатого калибра. Видимо, двустволка, так как били парами.

В поселке наступила такая тишина — прямо не хотелось бы говорить слово «мертвая», после выстрелов даже звенело в ушах. В ответ на эти огнестрельные выступления прозвучали совсем уж печальные ноты. Мой слух ясно различил знакомый каждому советскому мужчине, живущему в конце двадцатого века, сухой стук выстрелов автомата Калашникова. Стреляли тоже по два, опытная рука четко нажимала и отпускала курок, как в армии учили: «двадцать два — отпустить».

За вечерними кушаньями в гостеприимном доме я совсем забыл, что место тут неспокойное, можно сказать, горячая это точечка. А между тем стрельба становилась все более плотной, «выступающих» было уже около десятка.

Внезапно в моей комнате раздался стук, который заставил меня вздрогнуть и напрячься. Но это просто в дверь тихонько постучали.

Я уселся на кровати и для чего–то обмотался одеялом.

За дверью раздался голос хозяина:

— Олег–джан, не волнуйтесь, спите спокойно. Это далеко стреляют — на другой стороне поселка, только, пожалуйста, к окну не подходите до утра и свет не включайте. Хорошо?

— Спасибо, все нормально, — бодро ответил почти уснувший гость.

— Спокойной ночи.

Но вот этого как раз не получилось. Выстрелы раздавались всю ночь, и далекие и совсем близкие. Да и в доме тоже было неспокойно, слышались то шаги, то тихие разговоры…

Но сон побеждает даже самых храбрых.

Практика 12. Диагностика внутренних органов по рефлексным зонам лица