Секреты поведения людей

“Члены инженерно-технической группы пришли к выводу, что руководство насмотрелось каких-то фантастических программ, которые не идут по обычному телевидению. Поэтому проект как бы положили на полку. Каждые две-три недели мы снимали его оттуда, несли в инженерно-техническую группу и спрашивали, уверена ли она, что он нам не под силу. А они возвращали бумаги в полной уверенности, что мы накурились марихуаны”.

Однако выход был.

“Выяснилось, что у нас в инженерно-техническом отделе есть тот самый нужный одиночка, который однажды встал и сказал: Я сумею это сделать”. Кстати, он был даже не полноправным инженером, а простым дизайнером. Естественно, руководители отдела начали смеяться. Но мы сказали: “Хорошо! Вот тебе 25 тысяч долларов — иди и делай”. И через четыре месяца он пришел с полностью готовым проектом”.

Над проектом вместе с ним работали 10 человек, трудились вечерами и по субботам, потому что днем у всех была своя основная работа. Вот так, возможно случайно, сделав совсем не случайно ставку на вызревание в своих людях чувства престижа, фирма «Ксерокс» вырвалась из привычных рамок и вышла на новое для себя, новаторское направление.

35. Закон “высвобождения места”

После выступления Ивана Семеновича Козловского члены политбюро ЦК ВКП(б) стали вызывать его “на бис” и предлагать свои программы:

— Спойте арию…

— Спойте романс…

Вмешался И. В. Сталин:

— Нельзя покушаться на свободу художника.

Товарищ Козловский хочет спеть “Я помню чудное мгновенье”.

Сталин, как всегда, не ошибался.

Не стоит навязывать другим чтолибо свое без “предварительного засвечивания” своих намерений, — освобождая для него место.

Мы должны, так сказать, занять территорию собой, чтобы затем войти я нее.

В киноповести Александра Довженко “Украина в огне” украинская девушка Олеся обращается к встреченному ею по дороге танкисту: “Я дивчина. Я знаю, придут немцы завтра или послезавтра, замучат меня, надругаются… Прошу тебя… Пусть будешь ты”.

За этот эпизод на Александра Петровича обрушился шквал критики. Мол, где Довженко видел на Украине таких девушек? Разве не ясно, что это оголтелая клевета на украинский народ, на украинских женщин.

Дело дошло до того, что фильм был снят с проката, а во все соответствующие инстанции поступило строгое циркулярное письмо начальника Главлита Н. Садчикова: “Всем органам цензуры. Обязываю впредь не публиковать в гражданской и военной печати произведения украинского писателя Довженко А. П. без особого на то в каждом отдельном случае моего разрешения”.

И не поняли, не знали, не ведали все эти грамотеи от культуры, что в художественном произведении есть пласты не только эстетические, духовные и идейные, но и психологические. Что одних забот только о приятии мало, надо уметь обеспечить еще и восприятие.

Фрагмент с девушкой — это типичное воздействие на человеческие установки. Тонкому знатоку людей Довженко надо было надежно и прочно снять все барьеры, мешающие доверительному разговору со зрителем. И он нашел свежий, нестандартный ход, осуществив им незримый пролог к серьезному, «взрослому» разговору.

Своим приемом Довженко вовсе не оскорблял или унижал кого-либо, а высвобождал в людях-зрителях место для последующих восприятий — как собственных их размышлений в связи с увиденным, так и внешних «идеологических» и «культурных» воздействий.

36. Закон “вытеснения”

Чем больше величина талантливости человека и чем выше скорость ее внедрения в общественное признание и жизненный круговорот, тем скорее окажется, что для нее нет места среди людей современников. И тогда жизнь большого человека сама собой делится на сегодняшнюю и завтрашнюю, когда он уже в памяти последующих поколений доживает то, что не прожил при жизни.

И что любопытно еще, так это то, что талантливые люди сами приближают миг своего вытеснения из состава живых. Мало того, что они это делают своими произведениями, своим громким обличительным голосом, своей нарочитой яростью, своей слепящей других яркостью, так они еще непрерывно провоцируют, так сказать “испытывают на прочность” удерживающие канаты своей судьбы.

Они все время задевают трагическую сторону смерти.

Все их творчество, подобно взрыву рвущееся вширь, непрерывно ощущает «стягивающее» давление сковывающих границ публичного несогласия, отторжения, отбрасывания. И то, что для других означало бы такое естественно-привычное: “Не суйся!”, “Ишь, умник нашелся!”, “Остановись, выскочка!” — для них — шлагбаум, пленение, удушение.

Вот почему так безжалостно, так откровенно их напутствие и предсказание самим себе — “Вы нынче умрете”.

Они зовут столь необходимый им простор. Кличут его.

И… накликают: ведь, говоря словами В. В. Розанова, выстрел Мартынова в Лермонтова “не случай, а Рок. Ибо слишком большие вещи суть Рок”.

Я бы заключил эти свои рассуждения близкой мне мыслью Аллы Марченко: