Секреты поведения людей

Голос с места: “Да это не мы имеем фашизм! Это они имеют фашизм! Мы имеем на сегодняшнее число советскую власть”.

(И. Ильф. Записные книжки)

Поправить сказанную кем-то несуразность — дело обычное и естественное.

Но накопление сведений и знаний не только обогащает людей, но и деформирует их. Человек становится заложником прикрепительной зависимости. Ему просто необходимо, чтобы окружающие знали о его знании. Отныне его «ученость» начинает сопровождаться зудом уточнения.

По этому, пунктику можно уверенной надежно тестировать людей на предмет несоответствия прочности психики объему принятой в мышление информации.

Особенно к этому ведут чрезмерный умственный труд и переутомление в исследовательской работе.

В старой притче рассказывается о страннике, остановившем прогуливающегося мудреца, чтобы узнать, далеко ли еще до города. «Ступай», — односложно ответил тот.

Озадаченный странник продолжил путь, размышляя о грубости местных жителей. Но не прошел он и полусотни шагов, как услышал: “Постой!” Мудрец стоял на дороге:

“До города тебе еще день пути”.

— “Почему же ты не ответил сразу? — воскликнул странник.

— “Я должен был увидеть, каким шагом ты идешь”, — пояснил мудрец.

Немецкий ботаник Карл Геббель посетил однажды ателье своего друга, художника, и тот показал ему свою последнюю картину, которая называлась “Грехопадение”.

Ученый внимательно рассмотрел произведение искусства и сказал:

— К сожалению, в картину вкралась ошибка.

— Что-нибудь неправильно в Адаме или Еве? — спросил художник.

— Дело не в них, а в яблоке. Этот сорт создан всего восемьдесят лет назад.

Как-то раз, отдыхая в своем имении, под Москвой, Д. И. Менделеев зашел на кухню, где местные крестьянки перебирали собранные в лесу грибы.

— Поганый гриб! Поганый гриб! — закричала вдруг маленькая девочка, указывая на мухомор.

Дмитрий Иванович наклонился к ней и негромко, но веско сказал:

— Запомни: земля не рождает ничего поганого. Только несъедобное, да и то не для всех…

В качестве примера можно привести и слова русского социалиста, философа Петра Лавровича Лаврова (1823–1900):

“Люди, — писал он, — утверждающие, что цель оправдывает средства, должны всегда сознавать ограничение своего права весьма простым трюизмом: кроме тех средств, которые подрывают самою цель”.

62. Закон «занятых рук”

“Кажется, что действие следует за чувством, но на самом деле действие и чувство сочетаются: управляя действием, которое находится под более непосредственным контролем воли, мы можем косвенно управлять чувством, не находящимся под этим контролем”.

Уильям Джемс (1842–1910)

Следуя духу этого правила, любому из нас будет легче избавиться от смущения, если, к примеру, во время публичного выступления мы сможем что-то делать перед аудиторией. То ли взять в руки что-нибудь, написать чтолибо на доске, показать какой-нибудь населенный пункт на здесь же висящей карте, пододвинуть стол, передвинуть стул, прикрыть окно, разложить листочки с тезисами или заметками.

63. Закон “запрета возвращения”

Не начинайте снова там, где вы уже раз начинали. Посмотрите на природу: расставшись с деревом, плод не возвращается на прежнее место.

“Возвращение” таит опасность тем, что подставляет человека, подводит его под якобы некомпетентность и «очевидную» несостоятельность.

Человек возвращается через много лет или через какое-то время на прежнее место, надеется осуществить все то, от чего его когда-то отлучили, а не понимает того, что ничего ему не удастся, ибо нет уже тех людей, которые “делали его”, делали тем, что были его командой; нет уже тех объективных обстоятельств, которые обусловливали тогдашнюю возможность его дела.

Вспомним. В 1993 году парламент России (спикер Р. И. Хасбулатов) добился того, что Егор Тимурович Гайдар был смещен с поста руководителя правительства России. Через полгода президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин своим Указом вернул Гайдара в правительство на пост первого вице-премьера. А уже через три месяца, в январе 1994 года Гайдар ушел в отставку, заявив о “невозможности работать”. Уход “отца рыночных реформ в России” состоялся. Только первый раз это было воспринято многими как беда, а во второй — тоже большинством, почти уже всеми, с каким-то иррационально-остервенелым ожиданием его ухода и озлобленным нетерпением прекращения “гайдаровщины”.