Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова

Кровавая афганская кампания отчасти на совести Громыко. За девять лет боевых действий советские войска потеряли более тринадцати тысяч человек. Каждый год войны стоил нашей стране три миллиарда долларов. Громыко нельзя считать инициатором, но он был соавтором решения о вводе войск, принятого 12 декабря 1979 года и оформленного решением политбюро №П 176/125.

Вот как выглядит этот документ, написанный секретарем ЦК Константином Устиновичем Черненко от руки:

«К положению в А:

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю.В., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А.

Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера.

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.

Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.

2. Поручить тт. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать Политбюро ЦК о ходе исполнения намеченных мероприятий.

Секретарь ЦК Л.И. Брежнев».

К решению приложена справка, тоже написанная Черненко:

«26 декабря 1979 г. (на даче присутствовали тт. Брежнев Л.И., Устинов Д.Ф., Громыко А.А., Черненко К.У.) о ходе выполнения постановления ЦК КПСС №П 176/125 от 12 декабря 1979 года доложили тт. Устинов, Громыко, Андропов.

Тов. Брежнев Л.И. высказал ряд пожеланий, одобрив при этом план действий, намеченных товарищами на ближайшее время. Признано целесообразным, что в таком же составе и направлении доложенного плана действовать Комиссии Политбюро ЦК, тщательно продумывая каждый шаг своих действий…»

Удивленный Добрынин спросил министра:

— Зачем ввели войска в Афганистан, ведь крупно поссоримся с американцами?

Громыко успокоительно ответил:

— Это только на месяц, все сделаем и быстро уйдем.

Американский посол в Москве Томас Уотсон добился приема у Громыко. Выразил недоумение правительства Соединенных Штатов: руководитель Афганистана, который просил Советский Союз о присылке войск, был убит, как только войска вошли в страну, и туда доставили на советском самолете нового президента. Как-то не похоже на смену правительства…

— Кто вам все это сказал? — брезгливо ответил министр. — Ваш президент вопит на весь мир, потом слышит собственное эхо и считает, что это голос Бога!

Международные последствия ввода войск были для Советского Союза очень тяжелыми. Это одно из крупнейших поражений советской политики времен Громыко. Наверное, сказался возраст, притупилась интеллектуальная бдительность. Ни потери советских войск, ни судьба афганского народа министра не интересовали. Лишенный от природы некоторых важных человеческих качеств, с годами он еще и научился абстрагироваться от страданий других людей.

Британский лорд Каррингтон вспоминает, как он приезжал в Москву с предложением провести международную конференцию по Афганистану. Громыко холодно ответил, что это нереальное предложение. Каррингтон прямо спросил его: не считает ли он ужасающим факт, что из девятнадцатимиллионного населения Афганистана три или четыре миллиона стали беженцами и бежали в Пакистан из-за советского военного вмешательства? Громыко равнодушно ответил:

— Они не беженцы. Афганцы всегда были кочевниками.

Он произносил такие ястребиные речи, которых давно не слышали. Он утерял способность договариваться с американцами. Наверное, чувствовал, что у него что-то не получается, поэтому нервничал.

Новый американский президент Рональд Рейган, вступивший в должность в январе 1981 года, занял очень жесткую позицию, от которой в Москве отвыкли. Он назначил государственным секретарем генерала Александра Хейга, который ушел в отставку с поста командующего войсками НАТО в Европе. Первый же контакт Хейга с советскими дипломатами превратился в скандал.

Советский посол Добрынин проработал в Вашингтоне столько лет, что стал дуайеном дипломатического корпуса. Киссинджер установил с ним особые отношения. Добрынину поставили аппарат прямой связи с государственным департаментом. И он (единственный из всех послов) имел возможность проникать в государственный департамент со служебного входа, куда более удобного, чем вход для посетителей.

Когда пришел Хейг, эту привилегию отменили, но забыли предупредить секретариат Добрынина. Поэтому посольский лимузин был остановлен и отправлен назад. Добрынин решил, что его сознательно подвергли такому унижению. Но сдержался. Добрынин умел пленять вашингтонскую публику, как выражались американцы, «очаровательным подражанием буржуазным светским манерам».

У посла всегда наготове была приятная фраза. Пожимая Хейгу руку, он сказал:

— Приятно видеть вас снова в Вашингтоне, Ал. Вы здесь на месте.

Но самые ловкие комплименты уже не могли снизить накал противостояния. Помимо Афганистана причиной серьезного кризиса в отношениях между Востоком и Западом стали новые советские ракеты средней дальности.