Секреты Ротшильдов

Через пять лет популярность кандидата, подававшего большие надежды, оказывается неоднозначной. Как депутата Мориса знают только благодаря его богатству. Он проводит больше времени в Париже и на курортах, чем в своем избирательном округе, где в жизни обывателя мало что изменилось. Электорат выносит неумолимый приговор: Морис не переизбирается на новый срок.

Во власти честолюбия

Вена, 1921 год. Австрийский премьер-министр заставляет барона Людвига фон Ротшильда[25] занять место председателя в национальном банке Creditanstalt. Эта должность – коварный дар. Несколько лет банк вел некомпетентную финансовую политику, и теперь у него накопилось много долгов.

В прошлом различные составы правительства уже уговаривали Ансельма, деда Людвига, его отца Зальберта и его дядю Фердинанда принять под свою ответственность эту бездонную бочку. Ротшильды, которым принадлежит 30 % акций банка Creditanstalt, все время отказывались от места в Совете директоров из опасений, что потом на них свалят ответственность за катастрофическое управление. Государственный банк всегда работал в минус, и дела его плохи.

Людвиг уже считает капитал семьи в этом предприятии потерянным или рассматривает его как дар в обмен на долгий мир с христианским населением. Стоит помнить: не так давно положение евреев в Австрии было далеким от идеала.

Когда Америка чихает, Европа простужается. Прекрасным примером этого наблюдения становится кризис 1929 года на Уолл-Стрит. Один за другим банки объявляют о банкротстве и прекращают платежи. Ударная волна прокатывается по всему миру, затрагивая не только финансовую сферу. Рушатся экономики, многие теряют рабочие места и кров над головой. В Вене банки закрывают свои двери один за другим.

Кризис бьет и по австрийскому дому семьи SM Rothschild. Спасает благоразумие: у фирмы достаточно резервов, чтобы возместить убытки, сохраняя равновесие. Опасность представляет банк Creditanstalt – болезненный для государства вопрос.

Австрийский премьер-министр Иоганн Шобер вызывает к себе Людвига фон Ротшильда. Тот должен поддержать второй по величине банк Австрии Bodencreditanstalt, который управляет финансами императора. Людвигу не остается ничего иного, кроме как выступить гарантом и оплатить обязательства, хотя он и считает подобные меры худшим выходом из ситуации. От решения вопроса с Bodencreditanstalt зависят дальнейшие перспективы существования Ротшильдов в Австрии: страна стала толерантнее, но на государственном уровне по-прежнему существует антисемитизм.

Несколькими десятилетиями ранее Соломон хлопотал о том, чтобы общество приняло австрийских евреев. Спустя годы к ним лучше относятся в столице, и их положение почти легитимно. Но понимая, что полученные привилегии и видимость свободы у евреев могут быстро забрать, наш барон связан по рукам и ногам. Его абсолютно устойчивый банк должен поддерживать Creditanstalt и в его лице Австрию. Но на этом еще не все: криворукое австрийское правительство рассчитывает переложить ответственность за свои промахи и отрешенность от экономических реалий на Людвига.

Ротшильды в Лондоне и Париже советуют выводить из страны как можно больше активов и уезжать из Австрии. Людвиг отказывается: он не из тех, кто убегает от опасности. Он любит Австрию, хотя, кажется, родина не отвечает ему взаимностью.

* * *

Перенесемся во Францию. 1922 год. Предприимчивость, столь ценимая в семье, не позволяет двадцатилетнему Филиппу, сыну Анри, не замечать упущений в управлении имением Мутон Ротшильд. И у этих упущений есть причина! Владелец имения доктор Анри Ротшильд все время в Париже или на своей яхте – слишком далеко, чтобы заботиться об этих землях. К тому же вино его не слишком интересует. Персонал винодельни в большей или меньшей степени предоставлен сам себе.

Филипп бьет тревогу, но безуспешно. Отец делает вид, что не слышит, но все же направляет нескольких наблюдателей разобраться в ситуации. Опасения молодого человека оказываются обоснованными. Но что делать? Его сын, едва достигший совершеннолетия, неожиданно предлагает взять в свои руки руководство винодельней. Поскольку Филипп бывает в этом имении, оно действительно уже стало его проектом.

С рождения Филипп неоднократно обходил эти территории и проводил тут большую часть каникул. Он достиг определенного прогресса, хорошенько изучив искусство виноделия, и, естественно, захотел создавать или, скорее, доводить вино до лучшей версии.

Отец с определенным уважением относится к затее сына и дает ему карт-бланш. В имении уже делают отличное вино, но винодельне нужно улучшить производительность и работать динамичнее. Анри постоянно запускает новые проекты, но не может ни управлять ими, ни доводить их до конца. У него нет интереса к вину в отличие от сына, у которого много энергии и воли.