Секреты скандальной невесты

– Осторожно, у нее до сих пор рана от камешка.

– Она зажила. Ответь на мой вопрос.

– Что за идиотский вопрос? – Роуленд в сотый раз за последние несколько часов внимательно осмотрел кобылу. Он сам воспитал ее и знал в деталях всю ее подноготную. У нее было больше сердца и ума, чем у любой другой лошади во всей Англии.

– Ты понимаешь суть вопроса. Каким образом ты собираешься помочь мисс Ашбертон?

– И какого черта я стал бы ей помогать? У меня и своих забот хватает. А у этой леди неприятностей больше, чем у вора, которого застукали у витрины магазина.

Брат взглянул на него, держа в зубах гвоздь. Затем Майкл вынул гвоздь изо рта, приложил его к копыту и легонько стукнул.

– Ты ведь знаешь, что есть два способа помочь ей – трудный и легкий.

Роуленд невозмутимо осматривал копыто.

– Нужен еще один гвоздь.

– Нет, все хорошо. По крайней мере, она полностью готова для завтрашнего забега. – Майкл отпустил копыто лошади и пощупал бабку. – Чего нельзя сказать о тебе.

Роуленд раздраженно фыркнул.

– По твоему виду можно сказать, что ты намерен подумать старина. – Майкл собрал кузнечные инструменты. – И как ты собираешься завтра выиграть?

– Проверь другое копыто.

– Так как, а? – На лице Майкла появилась улыбка.

– Для тех, кто играет на деньги на скачках, ты слишком непонятлив.

– Я не поставил даже полпенни на Золотой кубок.

Роуленд вскинул бровь.

– Так какого черта ты тогда помогаешь мне? Решил посетить этот проклятый бал или соскучился по старой кузни кузнеца?

Майкл хмыкнул, провел ладонью по крупу лошади, обошел ее и осмотрел другое копыто.

– Это понятие совершенно чуждо тебе, брат, но существует такая вещь, как товарищество.

Роуленд фыркнул:

– Я должен был догадаться, что счастье превратило тебя в сентиментального глупца.

Майкл отмахнулся от этих слов.

– Ты должен попытаться спасти Элизабет Ашбертон, пока еще не слишком поздно.

– Знаешь, Майкл, если эти твои нравоучения – цена того, что ты уклонился от развлечений Принни, тебе лучше вернуться на бал, пока ты не разрушил эту трогательную сцену братской любви, – с откровенным цинизмом сказал Роуленд.

– Другие, возможно, не понимают, что здесь происходит, но мы с тобой видим, – возразил Майкл, отнюдь не собиравшийся мириться с тем, что ему хотят дать отставку. – Она не должна выходить замуж за Пимма.

– В самом деле? – проскрипел Роуленд.

Брат выпустил копыто кобылы и медленно поднялся.

– Это твой последний шанс.

– В чем?

– Заявить о своем достоинстве и присоединиться к роду людскому.

– Ты всего в шаге от того, чтоб надеть юбку, Майкл. Это, должно быть, потому, что ты живешь среди женщин, и набрался их эмоций.

– А ты в шаге от полного поражения на всех фронтах. – Майкл помахал рукой, – Лефрой поведал мне о твоем печальном финансовом положении. И мне не нужен ничей рассказ о твоем душевном состоянии. Я отлично знаю тебя, как и всякий, кто работал под твоим началом.

– Черт бы побрал Лефроя, – прошипел Роуленд. – А почему тебя так интересует и беспокоит то, что происходит?

– Меня это не беспокоило, пока я не собрал вместе все кусочки мозаики.

– Оставь все это в покое. Если я не подниму на ноги своего сплетничающего наездника, то поеду на Весперс сам и выиграю, и твоя совесть будет чиста. А если проиграю, то приведу в действие другой план.

– В самом деле? Майкл в сомнении вскинул бровь. – А как насчет кредиторов?

– Я найду выход. Я всегда нахожу. В этом разница между мной и тобой, Майкл. Ты полагался на жену, чтобы спасти свою шею. Я никогда в жизни ни от кого не зависел. Глаза Майкла впились в его глаза.

– Это потому, что ты никогда не доверял ни единой живой душе – за исключением твоей матери и твоего брата Говарда, и Мэри… Ладони Роуленда сжались в кулаки.

– А потом ты узнал, что твой брат не стоит доверия, и теперь остался один.

– Доверие – для слабых глупцов. Послушай, если у тебя есть что-то еще, говори. У меня нет времени хныкать здесь о прошлом.

Майкл сложил руки на груди.

– Ладно, брат, В течение долгого времени я думал, что ты самый порочный, жестокосердный тип, которого только знала земля.

Роуленд улыбнулся.

– Но потом я увидел тебя с Элизабет на конюшне, а позже – на свадьбе герцога, когда ты спас ее. И вот прямо сейчас, когда ты не позволил ей сесть на Весперс, хотя она – это наивернейшая надежда на победу. И сейчас я вынужден признать, что ты вовсе не тот человек, за какого я тебя принимал.

Роуленд не мог первым отвести глаз от немигающего взгляда Майкла. Так они и стояли, гипнотизируя друг друга, только тихое ржание кобылы нарушало воцарившуюся тишину.

Роуленд опустил взгляд.

– Зачем ты позволяешь Пимму жениться на ней, старина? – шепотом спросил Майкл.

Ответа не последовало.

Брат раздраженно крякнул.

Нарастающая ярость достигла своего максимума, кровь забурлила в венах.