Секреты Ватикана

Повторюсь, все видели плохое предзнаменование: традиционно дым, которому надлежит быть белым в случае, если конклавом сделан выбор, в этот раз взвился серым и вскоре обратился в черный, несмотря на практически полное единодушие коллегии кардиналов. Через пару мгновений Радио Ватикана объявило граду и миру радостную весть, и короткий промежуток времени спустя распахнувшееся центральное окно на фасаде собора Святого Петра развеяло все сомнения: Иоанн Павел I смог предстать перед верующими, преисполненными восторга. Между тем черный дым уже совершенно рассеялся в прозрачном воздухе Рима. Новый папа с удовольствием обратился бы к верующим и, не мешкая, охотно раскрыл бы им свое сердце. Но главный церемониймейстер настоятельно порекомендовал ограничиться обычным благословением, предусмотренным программой.

Однако то, что это был особенный папа, всем стало ясно сразу. Говорил он скорее в манере приходского священника, чем царствующего монарха, часто улыбался, использовал деликатные выражения, легко краснел и допускал это. Он признался также, что испытал страх от осознания того, что ему отведена роль преемника Святого Петра (Tempestas magna est super me, то есть "Буря великая надо мной разразилась"). Правдоподобно, что именно по этой причине он первым в тысячелетнем ряду понтификов остановился на двойном имени — Иоанн Павел I, — как бы взывая к защите и поддержке сразу двух своих незаурядных предшественников.

Все знают, что его понтификат стал одним из самых коротких — всего тридцать три дня, а его смерть была внезапной. Но чтобы попытаться понять, почему же вокруг истинных причин этой смерти осталось так много сомнений и загадок, нужно по крайней мере резюмировать весь объем дел, которые мягкий Альбино Лучани сумел исполнить или хотя бы наметить за тот месяц с небольшим, что был ему отведен. С ходу он начинает порывисто и пылко пересматривать детали некоторых процедур или церемониала, отнюдь не ничтожные и бурно обсуждаемые во всех средствах массовой информации. Подумать только — папа отменяет принцип pluralis majestatis[44] (множественного поименования монарха), хотя газета "Оссерваторе Романо"[45] упорно корректировала его тексты перед публикацией. Далее он избавляется от папской тиары, подтверждая тем самым волю Павла VI, равно как и от папского кресла, переносимого на плечах пажами и сопровождаемого позади двумя опахалами: сценография египетского типа, пригодная больше для оперных постановок. Новый понтифик отказывается от коронационной мессы, заменяя ее "торжественной церемонией в честь начала апостольского служения", и отвергает возможность сидеть на троне во время церемониальных мероприятий.

Странными, неслыханными были и его первые речи. Он заявил, что Господь был Отцом, да, но еще более Матерью: папа апеллировал к Ветхому Завету, нарушая вместе с тем давно сложившуюся и устоявшуюся традицию. Действительно, нынешний папа Ратцингер, возглавлявший в то время Конгрегацию доктрины веры, без промедления подкорректировал его слова, восстановив незыблемость тезиса "Бог — это только Отец". Лучани часто говорил о себе простыми, близкими обычному человеку словами, рассказывая о своем опыте и прошлых обязанностях, не скрывая ничего и признаваясь в собственных слабостях. Тотчас стало понятно, что он смиренный, скромный папа, и вскоре раздались мнения (я в качестве современника и хрониста отчетливо помню это), что, возможно, он не соответствует возложенной на него ноше и что его избрание было ошибкой. Предполагали с большой долей вероятности, что его понтификат не продлится долго. Так и случилось. В далекой древности папа Целестин V отправился на свою интронизацию верхом на муле или осле, и Бонифацию VIII не составило труда его свергнуть. Иоанн Павел I назвал себя слугой Иисуса и Церкви — и на своем посту надолго не задержался.

После его неожиданной смерти стало известно, что на столе папской опочивальни был обнаружен экземпляр еженедельника "Иль Мондо", открытый на странице журналистского расследования, озаглавленного "Его Святейшество… Верно ли это?". Обращаясь непосредственно к понтифику, газета вопрошала, правильно ли, что "Ватикан оперирует на рынках всего мира в качестве обычного спекулянта? Насколько корректно иметь в распоряжении Святой церкви банк, фактически покровительствующий экспорту капитала и уходу от налогов части итальянских граждан?".