Читаем Секреты Ватикана полностью

Суть этой книги — не история искусства, а папская политика, в том числе в сфере искусства. Поэтому я ограничиваюсь тем, что воспроизвожу те или иные эпизоды, дающие возможность проиллюстрировать отношения между двумя архитекторами и их обоих — с властью, от которой они зависели. Историк и художник XVII века Филиппо Бальдинуччи одной убедительной и эффектной формулой так резюмирует все существование Борромини: "Он был воздержан в еде и прожил непорочно. До крайности ценил свое искусство, из любви к которому не скупился на усилия и тяжкий труд".

Разумеется, до такой степени скромная, обделенная не только излишествами, но и элементарно необходимыми вещами жизнь не могла пойти ему на пользу. Рим, как всегда, оставался тем городом, в котором исступленная и чисто показная религиозность отражалась в зеркале всепроникающей коррупции; если не мздоимство, то колоссальная изнеженность или же отрезвленный, разочарованный взгляд на окружающую действительность, нередко граничивший с цинизмом. Даже не обладай Борромини своей знаменитой склочностью, все равно ему хватило бы неподатливого упрямства вкупе с кристальной честностью и высоконравственностью для того, чтобы предстать перед Римом в неприглядном свете. Его соперник Бернини знал, как поставить себя в центр сцены, как обратить на себя внимание, как привлечь к себе симпатии и благосклонность присутствующих, кем бы они ни были. Напротив, Борромини производил впечатление человека надменного и неприступного, одним словом, "неприятного".

Даже в том, как они обращались с деньгами, проявились их разительные отличия. Если верить биографу Леоне Пасколи, Борромини "в плане собственных материальных интересов был достаточно деликатен, никогда не запрашивал цену своих трудов у кого-либо, равно как не желал объединяться с ремесленными старшинами, дабы ничто не кинуло тень подозрения на его знания и участие в работе". Несложно вообразить, насколько эксцентричным казалось подобное поведение в Риме той эпохи.

Едва получив должность на "фабрике" Святого Петра, Бернини зовет его на помощь, прежде всего для консультаций по техническим вопросам строительства, в чем Борромини общепризнанный эксперт. Сотрудничество не складывается, идет со скрипом. Судя по всему, Бернини пользуется своим начальственным положением, чтобы присвоить достижения коллеги, восхваляя его на словах, но не сопровождая свои восторги надлежащей компенсацией. Бальдинуччи свидетельствует:

Борромини довел до конца строительные работы этого понтификата, а Бернини, получая большие выплаты и жалованье и за фабрику Святого Петра, и за палаццо Барберини, а также деньги за измерения и расчеты, так никогда за долгие годы и не выделил Борромини ничего, кроме добрых слов.

В феврале 1631 года Борромини исполняется тридцать два года, он уже не тот юный каменотес, что прибыл в Рим пятнадцатью годами ранее. Тем не менее за все работы, выполненные им на посту "помощника архитектора" на стройплощадке дворца Барберини, ему было выплачено 25 скудо. Когда до Борромини дошла весть об этом, он, по версии биографа, будто бы воскликнул: "Мне не нравится не сумма денег, а то, что кто-то приписывает себе честь сделанного мною". И все же он продолжает сотрудничать с Бернини еще и потому, что, похоже, по-другому поступить было просто нельзя. Однако враждебность нарастает и прорывается, иногда в шутливой форме, но порой — самой настоящей яростной злобой.

Три понтифика оказывают влияние на профессиональную карьеру Борромини. Наиболее благожелателен к нему, безусловно, Иннокентий X (Джамбаттиста Памфили), взошедший на трон в 1644 году, наследуя Урбану VIII Барберини. Это был человек довольно-таки способный, хотя и невежественный. Хронист описывает его так: "Он не был другом ни литераторам, ни ораторам, ни поэтам, посему тщетно пытались многие представить на суд ему свои писания, кои не вызывали у него ни удовольствия, ни какого-либо отклика".

Перейти на страницу:

Похожие книги