Секреты Ватикана

Если для Бернини почти все практически всегда было просто, то трудности Борромини, по контрасту, были многочисленны, и первой из них была, конечно же, работа по созданию палаццо делла Сапьенца. Когда вступаешь во дворик этого здания через ворота со стороны проспекта Ринашименто, сразу отдаешь себе отчет в том, сколько уловок потребовалось изобрести архитектору, чтобы поправить конструкцию, брошенную другими на полпути. Предыдущий архитектор, Джакомо делла Порта, уже возвел вогнутую стену, замыкавшую двор, намереваясь разместить в оставшемся пространстве круглую церковь, вписанную в четырехугольник.

Борромини все изменил, заложив в основу схему из двух равносторонних треугольников, перекрещивающихся таким образом, чтобы образовалась шестиконечная звезда: maghen David, щит, еврейская звезда Давида, символ мудрости, особенно подходящий церкви делла Сапьенца (Sapienza, букв, знание, мудрость). Помимо этого, он разработал централизованную планировку, напоминающую Сан-Карлино, которая в данном случае была предназначена для наилучшего восприятия проповеди с амвона, что, несомненно, важно для церкви, чьими прихожанами были студенты и профессура городского университета (Studium Urbis)[53].

В планировке зашифрована сложнейшая символика, хотя бы потому, что совмещенные в звезду Давида треугольники являются печатью Соломона, а в ней, в свою очередь, заключен синтез герметической и масонской мысли. Комбинация и пересечение линий представляют четыре базовых элемента вселенной: огонь, воздух, землю и воду. Звезд на купольном своде 111 — число, которое может быть написано как 1 + 1 + 1, что дает нам в сумме 3, то есть символ неба и совершенства (Omne trinum est perfectum — в любой троичности есть совершенство), Троицы, других магических компонентов, включая три ступени мистического преображения: очищение, просветление, единение с Богом.

В творениях Борромини — отсылки к магическим, масонским, эзотерическим и мистическим символам нередки. Молельня филиппинцев также изобилует ими: пылающие сердца и лилии относятся к символико-знаковой системе святого Филиппа Нери; короны и пальмовые ветви (в стилизованной форме) связаны с вечной жизнью и царствием небесным, но могут намекать и на келью "Святая святых" храма Соломона, особенно когда сопровождаются головками херувимов и соломоновыми колоннами. Восьмиконечная звезда, использованная Борромини в библиотеке, символизирует Отцов Церкви. И так далее.

В церкви Сант-Иво самый любопытный и бросающийся в глаза символ — это причудливое спиралевидное завершение фонаря в виде штопора или иглы, и сегодня возносящееся над крышами Рима. Какую смысловую нагрузку несет этот единственный в своем роде грациозный шпиль? Вавилонская башня? Виноградная лоза? Ракушка? Огненная корона? Или же прав историк искусства Маурицио Фаджоло, написавший: "Спираль, теорема и эмблема бесконечной божественной Мудрости, закручивается в пространстве змеей вечности". Среди бесчисленных объяснений лично мне ближе всего версия Вавилонской башни, часто изображаемой (начиная с зиккуратов[54] Месопотамии) в виде усеченного конуса с восходящими террасами-уровнями (самый известный из сохранившихся и поныне существующих зиккуратов — это, пусть и искореженный войной, минарет Мальвийя (араб. Улитка) в иракском городе Самарре. Высота — 52 метра, сложена в XIII веке из глиняных кирпичей; является шедевром исламского искусства).

Купол Сант-Иво доставил своему создателю неприятности практического свойства, скажем так, угрожал санкциями по контракту. Заказчикам показалось, что архитектор неверно рассчитал распределение нагрузки и потому "огромный вес, водруженный на купол", мог причинить серьезный ущерб всему зданию. Ректор Studium Urbis направил ему официальное предупреждение, согласно которому "вышеназванный синьор ректор намеревается предъявлять архитектору претензии за любой урон в течение пятнадцати лет, как то определяется городскими регламентами". С ледяным спокойствием, уверенный в своем опыте и знаниях, Борромини ответил ему, гарантируя в письменной форме стабильность конструкции:

Я, нижеподписавшийся, признавая обязательство, по всеобщему мнению возложенное на архитекторов, поддерживать пятнадцать лет в надлежащем состоянии построенные ими сооружения, не имею намерения от него уклониться… и обязуюсь собою, наследниками и имуществом, как то установлено Апостолической камерой, нести ответственность за любую порчу купола Сапъенцы и иные убытки и повреждения, от строительства капеллы проистекающие.

Спустя три с половиной столетия, как можно убедиться, купол по-прежнему цел и невредим.