Секреты высыпающейся мамы. О сне, кормлении и общении с малышом от рождения до детского сада

Лежа рядом с Келли, я положила свою щеку рядом с ее щекой. Я не брала ее на руки. Я использовала только свой голос и свое присутствие, чтобы ее утешить. Даже когда она успокоилась и погрузилась в глубокий сон, я оставалась поблизости. Девочка проснулась через полтора часа, а я все еще была около нее.

Шеннон испытала замешательство. «Разве это не то же самое, что спать вместе?» – спросила она. Я объяснила ей, что конечной целью для Келли является научиться засыпать самостоятельно, но сейчас она не умеет этого делать и к тому же боится своей кроватки. Иначе почему она визжала таким пронзительным голосом? Потому так важно было находиться рядом в момент, когда девочка проснулась. Кроме того, мы ведь не укладывали ее в постель к взрослым. Наоборот, я оставалась с ней в ее собственной кроватке.

Когда я стала копать дальше и задавать вопросы, Шеннон призналась, что применяла метод «контролируемого плача» один или два раза в последние несколько месяцев, но отказалась от него, потому что он не помогал. При этих словах будто ключ в двери повернулся. Теперь я знала, что мы имеем дело с утратой доверия и с неправильным сном. И хотя Шеннон применяла метод «контролируемого плача» максимум дважды, она в каждом из этих случаев переворачивала мир своего ребенка на сто восемьдесят градусов. Она оставляла девочку плакать, а потом пыталась взять на руки, не осознавая того, что вводит дочь в замешательство. Хуже того, Шеннон необдуманно заставляла Келли страдать, оставляя ее плачущей, а потом спасала ее от того, что сама же и сделала.

В подобных случаях вы даже не сможете применить метод «взять на руки / снова положить», пока не решите проблему с потерей доверия. После того как мы с Шеннон все обсудили, она поняла, что действительно совершила огромное количество ошибок, относящихся к бессистемному воспитанию. Когда Келли должна была ложиться спать во второй раз днем, я первая забралась в ее кроватку и потом попросила Шеннон дать мне ребенка. Когда Келли уже тоже лежала со мной, я выбралась из кроватки. Келли, естественно, принялась плакать. Очень мягко и с утешающими интонациями в голосе я сказала: «Сейчас, сейчас. Мы не оставим тебя одну. Сейчас ты уснешь». Сначала ее плач был интенсивным, но после нескольких наших прикосновений и поглаживаний девочка заснула. А в ту ночь, когда Келли проснулась, Шеннон применила метод PU/PD. Она уже понимала, что есть разница между тем, чтобы успокаивать Келли на руках и после немедленно класть в кроватку, и тем, чтобы брать ее и продолжать держать, когда та уже не плачет. Я также посоветовала ей оставлять Келли в кроватке на более продолжительное время, чтобы девочка могла там просто поиграть. «Положите туда игрушки. Сделайте кроватку приятным местом для проведения времени в часы бодрствования. Келли должна почувствовать, что тут самом деле очень хорошо. Со временем вы даже сможете выходить из комнаты».

Через неделю Келли стало нравиться играть в своей кроватке. Ее сон в дневное и ночное время стал более последовательным. Она все еще продолжала периодически просыпаться и звать маму, но по крайней мере Шеннон уже знала, как правильно применять метод PU/PD, и могла довольно быстро усыпить ребенка.

Восемь месяцев – один год: худшие проявления бессистемного воспитания

Многие дети в этом возрасте уже перемещаются, умеют ходить, и все уже могут подниматься и стоять вертикально. Они часто используют игрушки, чтобы кидаться, и выбрасывают их из кроватки, когда не могут заснуть. Эмоциональная жизнь малышей тоже становится богаче: у них развивается память, они начинают понимать различие между причиной и следствием. И хотя сепарационная тревога впервые проявляется в семь месяцев, полностью расцветает она именно в этом возрасте. У всех малышей она проявляется в разной степени, они уже достаточно большие, чтобы понимать, что теряют что-то. Они могут заплакать, уронив куклу или любимое одеяльце. Они в состоянии смекнуть «О, мама вышла из комнаты» и задаться вопросом «А она вернется обратно?». Теперь вам надо обращать внимание на то, что они смотрят по телевизору, потому что увиденные образы могут отпечататься в их памяти и вызвать нарушение сна.