Секс и офис. Как сделать успешную карьеру и устроить личную жизнь

Может быть, я плохо расшифровывала каракули в письмах, может быть, я часто отвлекалась, печатая текст, может быть, я подсознательно пыталась уничтожить мистера Вилсона (у него был нрав гремучей змеи). В любом случае в течение почти всей передачи шла информация, перемешанная из разных писем. Малютка Дебора, направленная мистером Вилсоном в папин гараж к шкафчику для инструментов, не находила там ничего интересного для себя, разве что папин тайник. А драгоценный подарок оставался в спальне ее сестренки Эвелин под кроватью. Того, кому следовало заглянуть в шкафчик с инструментами, мистер Вилсон посылал на Шетлендские острова, на пастбище для лошадей или в спальню сестры Эвелин, хотя у бедолаги вообще не было сестры.

Ну что тут скажешь… ведь это первая работа!

Мистер Вилсон никогда не был так близок к удару, как в тот раз, когда зачитывал следующее послание с одной из моих карточек: «Так, близнецы Барбара и Барри Биденфельдер из Монровии, которым исполняется по девять лет, отмечают четвертую годовщину своей сва… (речь замедляется)…дьбы, сейчас… они… уже ждут… РЕБЕНКА?!»

К счастью, мистер Вилсон никогда меня не видел. Каждый день он «вставал и сиял» в четыре часа утра (не удивительно, что он был такой раздражительный) и оказывался уже далеко от станции, когда я туда прибывала в полдень. Его техники мне рассказывали, как он побелел, потом покраснел. А в конце передачи он вообще покрылся лиловыми пятнами — после того как ошибся еще с одним днем рождения, после чего позвонила разгневанная мать ребенка и заявила, что он все перепутал.

Солнечная сторона

На фоне страшных вспышек гнева мистера Вилсона и ненавистной секретарской работы были и светлые проблески. Самым приятным было то, что на радиостанции работало очень много мужчин. Я никогда не видела такого количество мужчин при минимуме женщин в компании. Это были дикторы, техники, политические обозреватели, музыканты, писатели, звукооператоры, режиссеры. Все они (и я тоже) работали в заднем корпусе, а в переднем располагалась администрация. Я была слишком молода, чтобы оценить привлекательность мужчин за тридцать, и не так хороша собой, как Скарлетт О’Хара, но ничто не могло омрачить мое удовольствие.

Каждый день, когда я приходила на работу, несколько мужчин играли в «догонялки». Правила игры очень просты. Дикторы и техники, которые были свободны в данное время, выбирали какую-нибудь секретаршу и гоняли ее по залу и по помещению фонотеки, из одной трансляционной кабинки в другую, и, поймав, снимали с жертвы трусики. После этого девушка их снова надевала, если хотела. Но ничего страшного не происходило. Цель игры — снять трусики. Девушка кричала, визжала, колотила своих преследователей, краснела от смущения, угрожала, якобы падала в обморок, но, насколько я знаю, ни одна из секретарш не пожаловалась руководству. В результате все сотрудницы стали надевать на работу самые красивые трусики. В середине августа была проведена ответная операция. Четыре секретарши в отместку напали из засады на главного преследователя и стащили с него брюки.

Из моего рассказа можно прийти к ошибочному выводу, что я часто бывала участницей действа. К сожалению, должна признаться, что меня никогда не приглашали в эту игру. Я с надеждой смотрела из-за своей машинки, как в кабинет заглядывали преследователи и, задумавшись на мгновение, закрывали дверь. Все было ясно — слишком молода, слишком бледна, слишком маленькая грудь… Понятно, что я не подхожу в качестве дичи. (А теперь признайтесь, было ли что-нибудь подобное на вашей первой работе?)

Чудесный аппарат телетайп

К концу шестого месяца терпение мистера Вилсона лопнуло, и он подкинул меня в секретариат администрации нашей радиостанции. У мистера Вилсона была потрясающая способность подсунуть все что угодно кому угодно. Он заверил их, что я печатаю как пулемет, и меня взяли подменять заболевших или ушедших в отпуск машинисток.

Однажды мне пришлось послать сообщение. Я никогда не работала на телетайпе, но всем известно, что коварные клавиши невесомы и легкомысленны и печатают то, чего у вас и в мыслях не было. Это было серьезное сообщение всем региональным радиостанциям об изменениях в программе. Две строки я напечатала без ошибок: «с 1.00 до 2.00 — ансамбль Дейва Роуза; с 2.00 до 2.15 — новости Ричфилда; с 2.15 до 2.30 — передача Нормы Янг для домохозяек». Следующее сообщение гласило, что с 2.30 до 3.00 — «окно» в вещании. Это значило, что данное время отводится для региональных радиостанций. Я напечатала правильно «в вещании», затем убрала руки с клавиатуры, по-видимому чтобы перечитать набранный мной текст. Приступив к дальнейшей работе, я перепутала клавиши, и вместо нужного слова у меня получилось нечто неприличное.

В свои восемнадцать лет я даже испытала некоторое волнение. Ответы не заставили себя ждать. И были в той же непристойной форме. Постоянная телетайпистка на следующий день слегла с высокой температурой.