Секс и тщеславие

Люси восхищалась обстановкой, но без особого интереса к «своеобразной дани творчеству Джона Соуна». Ей хотелось, чтобы Мордехай позволил им насладиться всей этой красотой без его комментариев. Ее взгляд блуждал от картины сюрреалиста Джорджо де Кирико над камином к сетке на рисунках Агнес Мартин, развешенных вдоль стены, и огромному холсту Сая Твомбли, небрежно поставленному на длинной деревянной скамье.

— Не такая уж и убогая коллекция, — прокомментировал Оден.

— Вовсе не убогая! — сказала Люси, все еще изумленная тем, что стоит всего в нескольких дюймах от Твомбли.

— А ты ведь обещала показать мне свои работы! — напомнил Оден.

— Да, конечно. Когда мы вернемся в отель сегодня днем, я могу показать вам несколько фотографий на айпаде.

— Заметано!

Они прошли из гостиной в библиотеку, Мордехай начал методично указывать на дорогие первые издания и редкие рукописи в коллекции Мерфи. Люси на мгновение отвлеклась, а потом заметила, что Палома, та из сестер Ортис, у которой была короткая стрижка и брови-ниточки, что-то говорит ей одними губами.

— Простите?

— Я сказала: у тебя шея, как у лебедя. — Палома улыбнулась.

— В самом деле?

— Да, длинная, как у Одри Хепбёрн. Просто прелесть!

— Э-э-э… спасибо, — промямлила Люси, которая всегда смущалась, когда ей говорили комплименты.

— Должно быть, в маму.

— Наверное. Вообще-то, я никогда об этом не задумывалась, но у мамы и правда очень длинная шея.

— А откуда мама? — не отставала Палома.

— Из Сиэтла.

— Я имела в виду национальность. Китаянка? Японка? Кореянка?

— Ой, простите. Она китаянка, но уже в третьем поколении американка. Ее дедушка был одним из первых китайских студентов, окончивших медицинский факультет Йеля, — добавила Люси, чтобы Палома не дай бог не решила, что ее мама недавно иммигрировала из Китая, — про таких американцы презрительно говорили: «Только-только с корабля».

— Ой, как любопытно, — сказала Палома, которую генеалогическое древо Люси интересовало куда меньше результатов собственных ДНК-тестов на предрасположенность ко всяким болячкам.

Тут в разговор вмешалась Мерседес:

— А твой папа кто по национальности?

— У него в роду были англичане, шотландцы и шведы, — ответила Люси как можно более терпеливо. И почему азиаты всегда докапываются до ее происхождения?

— Ты должна сказать спасибо маме за прекрасные черты лица. Я каждое утро, стоя перед зеркалом, мысленно благодарю свою мать. По милости китайских предков мне до сих пор не нужна подтяжка лица![50] — хихикнула Мерседес.

— А у вас тоже китайские предки? — спросила Люси.

— Ну разумеется. Мы с сестрой, как это называют испанцы, torna atrás, то есть метисы. В наших жилах течет китайская, испанская и филиппинская кровь. Ты же знаешь, что у большинства филиппинцев смешанная кровь. Мы метисы, как и ты.

— Нет, я не знала.

— А теперь скажи мне, милая, долго ли ты работаешь в модельном бизнесе?

Люси рассмеялась в голос над абсурдностью этой идеи.

— Я?! Да я в жизни не работала моделью!

Мерседес многозначительно взглянула на Палому, а потом снова повернулась к Люси:

— Правда? Все это время мы считали, что ты та девушка из новой рекламы духов «Шанель».

— Клянусь, это не я!

— Но она ужасно на тебя похожа!! А почему бы тебе не стать моделью? Наша двоюродная сестра Крис владеет лучшим модельным агентством в Маниле, она как увидит тебя, так сразу наймет.

— А еще стоит завербовать вон того парня, что спускается по лестнице, — сказала Палома, показав в сторону.

Люси обернулась. Джордж Цзао вприпрыжку бежал вниз по мраморным ступеням, за ним степенно следовала его мать. Люси еще не видела его после совместного похода на виллу Малапарте и, не успев одернуть себя, широко улыбнулась, после чего ей сразу захотелось себя стукнуть. С чего это вдруг она расплылась в улыбке до ушей? Люси чувствовала себя полной идиоткой.

— Розмари, Джордж, какой сюрприз! — весело воскликнул Оден, от души хлопнув Джорджа по спине.

Мордехай окинул опоздавших оценивающим взглядом. Что это еще за тетка? И с чего она вдруг решила, что в этих розовых тренировочных штанах можно присоединиться к его группе?

— Мадам, я не припомню, чтобы вы записывались на мой тур, — сказал он надменно.

Оливия хотела было выступить в защиту Розмари и Джорджа, но сама Розмари озадаченно уставилась на Мордехая:

— Мы никуда не записывались. Мы просто здесь завтракали.

— Вы дружите с четой Мерфи? — Оливия с трудом сдерживалась, чтобы не ухмыльнуться.

— Да, мы старые друзья. Том и мой муж вместе владели компанией…

Мордехай тут же заинтересовался:

— Да неужели? Которой из?..

— Уже и не помню… вроде какая-то нефтяная компания. Нефтеперерабатывающий завод… А нет! Это была судоходная компания. Да! Они на паях владели флотом танкеров, крупнейшим на Тихом океане.

Мордехай кардинально поменял свое отношение к этой тетке в розовых штанах и участливо заулыбался:

— Что ж, миссис Цао…

— Цзао, — поправила его Розмари.

— Да, миссис Цзао. Я только-только начал свою экскурсию. Может быть, Джеральдин упомянула о том, что это я нашел для них эту виллу. Буду рад, если вы к нам присоединитесь…